...Бадаевские склады загорелись 8 сентября 1941 года, в день налёта на Ленинград вражеской авиации – так началась блокада. Вместе с дровяными сараями сгорели 3000 тонн муки и 2500 тонн сахара, которым пропиталась выжженная земля. И хотя для города с его двумя миллионами жителей этого продовольствия в мирные дни хватило бы на несколько дней, бадаевский пожар стал началом страшных испытаний и бесчисленных голодных смертей.
О том, что пережили ленинградцы, герой песни Высоцкого говорит просто, почти схематично, но в каждом незатейливом слове звучит пронзительная, не притихшая, разящая боль:
«От стужи даже птицы не летали,
А вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся – только б не упасть!»
В этих четырёх строчках Высоцкому удалось передать то, о чём написаны тысячи страниц и отсняты бесчисленные документальные киноленты. В Ленинграде в первую блокадную зиму 1941-1942 года всё, что имело материальную ценность, было выменяно на хлеб на чёрных рынках. Книги, картины, мебель, паркет сгорали в печках-буржуйках, кое-как поддерживающих тепло. Поживиться грабителям в квартирах умирающих от голода ленинградцев действительно было нечем. Разве что хлебными карточками, но суточная норма была настолько крохотной и символичной, что сама по себе от смерти не спасала. По рабочей карточке ленинградцы получали 250 граммов. А детям и иждивенцам – таким, как наш герой, доставался ещё более скудный паёк – 125 граммов и даже меньше. Крошки, вкус которых изголодавшиеся ребята даже не успевали почувствовать. Так было и зимой 1941 года, и позже. Об этом в своём стихотворении «Дети войны» скажет позже другой поэт, Илья Резник, ровесник Высоцкого и очевидец блокады:
«Никогда я забыть не смогу
Крошки хлеба на белом снегу».
Ленинград, задыхающийся в блокадном кольце, прошёл через семь кругов ада по вине внешнего врага – немецких захватчиков, фашистов. Но был в ту же пору и другой враг, внутренний, с которым герой песни Высоцкого столкнулся после войны на своей кривой дорожке. Выжив и став хулиганом, парень выставил моральный счёт бригаде содействия милиции, представителям Бригадмила. И неспроста...
