Меркеев Юрий.
Рассказ «Депрессия Анжелы».
В школу я пришёл работать с улицы – в прямом смысле слова – с ночного проспекта, на котором охранял проституток вместе с Юлианом, корейцем.
Во время разборок в августе мне раскроили губу, она долго не срасталась, потому что я сажал её на прищепку, в больницу не ходил. А когда срослась, образовался шрам-борозда. В таком виде я пришёл проситься на работу в школу. Директору нужен был учитель рисования. Она заглянула в мою трудовую, увидела запись о службе в МВД, потому согласилась. Кроме того, раньше я подрабатывал художником в кинотеатре. Рисовать умел, педагогический стаж был – работал физруком в интернате для туберкулезно ослабленных детишек. Вероятно, чем-то я ей пришёлся – у неё два сына погибли во время спецопераций в Чечне, она не стала задавать мне лишних вопросов. Оформила по трудовой книжке, и я легко влился в новый коллектив.
На переменках пил чай в учительской. Коллектив большой – в основном, женский. Наслаждался контрастом между тем, что было год назад в моей жизни, и тем, что стало сейчас. Упивался не только ароматным чаем, но интеллигентной обстановкой, царившей в школе. Совсем другой мир.
Костюмов не носил. Джинсовая куртка, серый свитер под горлышко, и вот вам новый учитель. Ученики меня обожали – во-первых, я просто играл с ними в школьный предмет под названием рисование, а во-вторых, никогда и никому не ставил плохих оценок. В моём представлении, изобразительное искусство – это проявление свободы человека, его таланта в свободе, а если ребёнок от природы имеет определённый дар и рисует в соответствии с этим даром, то кем же я буду, если поставлю маленькому творцу «двойку» или «тройку»? Кем я буду? Великим инквизитором? Нет, это не по мне. Только в реализации свободы может родиться художник.
Тему урока обычно придумывал во время пешей прогулки от дома до работы, а это ни много ни мало пять километров. Чаще всего просил учеников проиллюстрировать текст, который читал или передавал по памяти. Иногда сам сочинял истории, для того чтобы стимулировать творчество. Школа была элитная. Вскоре обо мне заговорили. Сам того не ведая, я оказался «яркой личностью» на блеклом педагогическом небосводе.
О том, что директор взяла меня не только и не столько, чтобы заполнить ставку, я узнал позже...
