...Я уловил закономерность. Каждый неначатый допрос, точнее, каждая очередная к нему прелюдия прерывалась, ибо допросчик узнавал нечто новое, или ему просто указывали передать меня более высоким эшелонам власти, с каждым разом я подымался на новую ступень, и меня везли дальше; казалось, будто я овеян неким дыханием, дуновением высших сфер, окружившем меня непробиваемой стеной – шлёпнувшись об неё, меня отсылали дальше, наверх. Описывать же окружавший меня мир надобности нет, ибо он описывается и экранизируется ежесекундно, во-вторых, под конвоем я не особо мог осмотреться, несясь по стране к финалу, мыслимому мной как лагерь, а в-третьих, я и сейчас несусь к развязке, в финал рассказа, к стыду, ожидавшему меня заместо лагеря – быстрей бы донестись до него, описать, частично от него освободиться. Скажу лишь об одном эпизоде, особо запомнившемся, а позднее – наведшим на размышления...
