Мирошниченко Александр.
Рассказ «Знаю, за что».
...А погода за окном замечательная, и не искупаться – как-то совсем не по-пацански. А самое страшное для парня десяти лет – это поступать не по-пацански. И слушать мамку – тоже не по-пацански. Сосед Колька говорит:
– Родители должны свыкнуться с мыслью, что сын уже вырос. Только им для этого время нужно.
Колька всего на год старше Вани, а свою матушку приучил к тому, что он уже не ребёнок. Поэтому может без спроса пойти хоть в гости, хоть на пляж и даже в соседний посёлок поехать, если деньги на билет есть. Но Колька он такой, что и без билета проехать сможет. С него станется!
Ваня пытался поговорить с мамой, что он уже взрослый, но она смотрела на сына своими голубыми и глубокими, как небо в ясный-ясный день, глазами и убеждала:
– Ванечка, если что случится с тобой, я же все глаза выплачу.
– Врёшь ты всё, – с вызовом бросал Ваня. – Глаза нельзя выплакать.
– Можно, – утверждала мама. – Вот какие у меня глаза?
– Голубые, а бывают синие, – посмотрев внимательно, хотя и так знал, ответил сын.
– А буду много плакать – они станут бесцветными. Это и называется «выплакать».
– Со мной ничего не случится, – заводился сын. – Мне что теперь, вообще всю жизнь маменьким сынком ходить? А жить когда? – повторял «взрослые» аргументы соседа Ваня.
– Со двора без спросу ни ногой! – всегда заканчивала дискуссию о правах ребёнка мать.
Зная, что услышит в ответ, Ваня сегодня, когда Колька позвал купаться, даже проситься не стал, чтобы родительница не усилила бдительность. Он прокрался до окна и сидел тихонечко, ожидая, когда хлопнет дверь кухни. Это значит, что мать вышла в чулан за закрутками или картошкой. Есть пять-десять секунд, чтобы добежать до калитки, а там густой кустарник и ветви ивы скроют беглеца. И если они с Колькой, как обычно, ветром помчатся на ставок, искупнутся разок и мигом домой, то никто и не заметит Ванькиного исчезновения.
И всё получилось...
