Бояринцева Алевтина.
Критическая статья «И всё – белое: парус, Малевич, печаль».
Женщину, пришедшую в поэзию, всегда будут сравнивать с великими Мариной и Анной. Как бы она ни звалась, каким бы ни был её голос. Цветаева и Ахматова (Ахматова и Цветаева) – два эталона женственности таланта и талантливости женщины. А дальше всё зависит от душевного и поэтического опыта читающего ли, слушающего ли. Кого-то успокоит «похожесть». Кому-то завораживающе-колдовские напевы ранней Ахматовой покажутся чуждыми в новых строках. Кто-то одобрительно кивнёт жестковатым ритмам Цветаевой. Можно ли сделать вид, что новые строки – первые строки на земле? Пожалуй. А если поэту важнее его родство с другими – теми, кто был прежде, до?.. До его личной музыки. До его первой строки.
Почему на экране моего гудящего ноутбука страницы Татьяны Ивлевой? Сначала просто ощущала комфортность её строк: читать приятно, легко. Рождаемое строками биополе оказалось хорошо совместимым с моим читательским полем. Но совсем все объяснилось, когда имя поэта – и неожиданно, и наконец – соединилось с трепетно любимым образом-архетипом «той самой» Татьяны...
