Дважды молодцом не быть

 

Всегда задавался вопросом: от кого мы пошли? От бояр? Или царевых слуг? Пушкарей? Кузнецов? Целовальников? Беглых крестьян?

От кого бы то ни было, все мы топчем свои дороги и несем тот фамильный портрет, а быть может, и сам характер, какой нёс в себе наш прародитель, утверждая себя сквозь потоки летящего времени через тех, кто ушёл, и идёт.

 

 

 

 

И опять, как два года назад, стали жить две семьи под единой крышей. Тесновато, неловко и неудобно. Но что же делать? Возвращаться в Гледен нельзя. Всё сгорело – и сам детинец, и слобода, и соседние с городом деревеньки. Предстояло налаживать новую жизнь.

Дня не прошло, а Ефимко уже решился. Приказал самому себе: «Буду ставить свой дом!»

И не стало времени у него. То он валит деревья в лесу. То кряжует их. То вывозит бревно за бревном. То осматривает пустырь, размечая на нём фундамент.

Работы он не боялся. Потому и постановил: въехать в дом до зимы.

Помогала ему Настасья. Она даже шалашик сделала для Антоши, чтобы быть постоянно около мужа.

Лето стояло тёплое. Без дождей. Настасье нравились плотницкие работы, и она, взяв топор, забиралась на угол сруба и усердно, как муж, вырубала за чашею чашу.

 

Антоша всегда у неё под приглядом. Коли спит в шалаше на мягкой овчине, то и сердце у мамы на месте.

Но вот раздаётся воинственный крик. Раздвигается полог. Антоша делает резвый шажок. Настасья с улыбкою наблюдает.

Вот он с крутой перевальцей ступает по стружкам. Одолевает их и идёт к травяному загонцу, где, привязанный за верёвку, ходит по кругу рогатый козел. Не дойдя до козла, Антоша кричит ему:

– Э-э!

Козел приближается к карапузу, подставляет бороду так, чтобы малый взял её в руки. И Антоша берет, пропуская бороду между пальцев. Личико в эту минуту становится очень серьёзным, а на губе вырастает азартный пузырь.

– По-по! – говорит, как приказывает Антоша, что означает «Пошли!» И козёл осторожно, дабы невзначай его маленький друг не споткнулся, направляется по траве, увлекая с собой и Антошу. У колоды с водой опускает рогатую голову, и Антоша плюхается в траву, наблюдая за тем, как животное пьёт.

Напился козёл. Повернулся к Антоше. Глядит с ожиданием и надеждой.

Малый понял его. Быстро-быстро встаёт. Подступает к вкопанной в землю маленькой табуретке, на которой – горбушка хлеба. Берет её – и обратно к козлу.

– На-а!

И козёл, деликатно забрав зубами горбушку, благодарно и важно трясёт головой.

Настасья спускается к сыну.

– Вот и ладно, – гладит малого по головке. – Покормил козелка. А тепере и сам покормисе. Будешь?

– Бу, – соглашается сын.