HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ольга Демидова

Записки Ивана Наумова

Обсудить

Повесть

  Поделиться:     
 

 

 

 

Купить в журнале за март 2022 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за март 2022 года

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитата | Подписаться на журнал

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 25.03.2022
Оглавление

6. Иван Наумов первый
7. Революция породила Гражданскую войну
8. Голод

Революция породила Гражданскую войну


 

 

 

После революции Россия уподобилась растревоженному муравейнику. Скот с барского имения стали распределять между солдатками. Кому-то досталась лошадь, кому-то свинья. Остальное барское имущество тащили все кому не лень. Наш посёлок тоже принимал участие в этом. Дядя Григорий навёз досок и настелил ими пол в избе. Дядя Семён до образования колхоза боронил свои поля барским инвентарём. Мать тоже посылала отца за барским добром, но он отвечал, что ему чужого не надо. Так ни разу и не съездил в барский дом. Покончив разорением крупных помещиков, крестьяне принялись громить мелких, в том числе скотопромышленника Балбошина, а потом взялись за монастырь, который тоже изрядно пообщипали.

Вскоре объявили, что землю будут делить на живые души, и жить надо или в Староборискино или в посёлке. Отцу, конечно, хотелось обратно, ближе к церкви, но мы не хотели расставаться с привольем. Во дворе спутаем лошадей, гоним их на речку на водопой, а оттуда они сами идут прямо на выпас. А в селе ежедневно нужно ехать в ночное километров за пять-семь. И снопы возить в Борискино с поля далеко и долго, ночи прихватывать приходится. В посёлке с этим было проще и быстрее – земля рядом. Преимуществ проживания в Волчовке, на наш взгляд, больше, с чем отец вынужден был согласиться на семейном совете. Когда летом 1917 года стали перевозить из Борискино наши постройки – два амбара и сруб дома – мне было 11 лет. За более тонкие концы брёвен приходилось браться мне. Кроме полевых работ, в праздники и воскресенье у кого-нибудь да был «помоч», соседи, как и мы, поднимали срубы домов, амбаров. Даже подростки лишились выходных. Отец нанял из Борискино плотников – белорусов и поляка, беженцев империалистической войны. Поляк Василий, рослый, широкоплечий, хорошо говорил по-русски. В своё время он 6 лет работал грузчиком в Америке – я охотно слушал его рассказы об этом, с интересом приглядывался и к плотницкой работе. Заметив это, он сказал отцу:

– Дядя Прокофий, вы бы отправили сына учиться, он любознательный и сообразительный – из него выйдет толк!

– Не те времена, чтобы учиться! – ответил отец раздражённо. – Проживёт и в селе, раз толковый! – тем самым поставил крест на моём будущем.

Сруб дома был готов, в придачу к нему плотники изготовили стол, деревянную кровать. С монастырского подворья, где проживали эвакуированные белорусы, отец нанял работников крыть избу обмолотками-снопами. Класть голландку попросят Чёрного Василия, жившего когда-то у нас на квартире. Позже, в годы НЭПа, он откроет свой магазин.

В результате революции, хаоса, порождённого ею, «захромала» железная дорога – не было угля для паровозов. Старые органы власти были разрушены, что привело к беспорядку в снабжении Москвы, Петрограда и других городов не только углём, но и продовольствием. Горожане обменивали у крестьян на хлеб одежду, нанимались работать у зажиточных хозяев. Новая власть организовывала Советы для управления делами на местах – отца выбрали его членом. Сельсоветы давали наряды мужикам на еженедельную вывозку дров. От Липовки до Бугульмы потянулись обозы с топливом.

Для «выкачки» хлеба по деревням и сёлам были разосланы продотряды. Старики всерьёз забеспокоились, как бы семьи их не остались на голодном пайке. Как выяснилось позже, их тревога не была безосновательной. Отец с братьями, Семёном и Григорием, решили по возу ржи спрятать в родниковом долу, в густом осиннике. Ночами они выкопали яму, но Красный Прокофий заметил их. Братья поняли, что их секрет может быть обнародован, – их засудят за укрывательство хлеба. Пришлось обратно выгрести рожь, яму засыпать землёй. После доноса с волисполкома прискакал уполномоченный, проверивший яму и наши амбары. Но братья сделали так, что в амбарах не обнаружили ни фунта хлеба с землёй. Не найдя ничего подозрительного, уполномоченный взял на учёт излишки хлеба у хуторян и уехал обратно. По распоряжению волисполкома с Новодомосейкино стали приезжать красноармейки, забирая у жителей посёлка за бесценок хлеб.

Наступила осень. Под плуг мы с отцом посеяли озимь. Всё больше разгоралась Гражданская война. По мелкому ещё снегу прибыла в наши края сапёрная часть Красной армии. Красноармейцы ходили по дворам, собирали тёплую одежду: шубы, валенки. Отец дал им старый тулуп и валенки. Гражданское население заставили рубить и привозить из леса колья для проволочного заграждения вдоль речки Дымка, начиная с деревни Ремчугово. То красные наступали, белые отступали, то наоборот. Фронт Гражданской войны прошёл через нас 4 раза. Пулемётная трескотня и ружейные выстрелы состоявшегося в Павловке боя были слышны и у нас.

К Елене Семёновне, по-прежнему проживающей у нас, часто заходил красноармеец Иван Андреевич Игнатович, который, отстав от своей части, позвал её замуж. Жених был высокого роста с большими серыми глазами. Но красавцем из-за большого носа его нельзя было назвать. Несмотря на возражения дяди Семёна и моего отца, убеждавшего её, что она плохо знает этого человека, та дала согласие на брак. Двоюродный брат Константин запряг лошадей и повёз их в Староборискино венчаться. В новую избу мы ещё не перешли – там не было голландки. В избушке негде было повернуться, а тут еще молодые, несмотря на тесноту, стали жить у нас. По вечерам заносили доски и стелили на них. А утром их убирали.

Жили они у нас до тех пор, пока Колчак не начал наступать на Красную Армию по всему фронту. Стала слышна артиллерийская канонада. Отец забеспокоился. Если белые застанут Игнатовича у нас, то и семье достанется. Он запряг лошадь и повёз его к красным. Только выехали с Зубаревки, со стороны Новодомосейкино появился обоз белой армии. Успели проскочить в Курвасильевку. Отец снял свой чапан, надел его Игнатовичу. Благодаря тому, что белогвардейцы не выставили патрулей, проехали опасное место.

При отступлении Красной Армии зимней дорогой мне, как и всем подросткам, пришлось быть возчиком. Я вёз красноармейцев от нас через Ружеевку до Стародомосейкино. С Ружеевки до Кувака земли километров семь принадлежали когда-то помещику Андриевскому. Сейчас они не обрабатывались и летом покрывались ковылью. На каждой подводе ехало по три солдата. На моих санях двое из них лежали, один сидел рядом со мной. Дорога шла косогором, ехали рысью. Боец, свесивший голову с саней и мурлыкавший что-то, в раскате так ударился об берёзу головой, что я удивился, как она у него не слетела совсем. Отдышавшись, он стал материться, схватил винтовку и пригрозил, что пристрелит меня. Якобы я нарочно, с намерением убить его, быстро ехал.

– Положь винтовку, а то прикладом заеду! – заступившись, цыкнул на него сидящий рядом со мной красноармеец. – Тебя, ротозея, не так ещё тряхнуть надо, причём тут мальчуган?! Едем рысью по лесу, всё время раскаты, надо вперед смотреть, а ты голову повесил, словно портянки сушишь. Умная голова от такого удара бы вдребезги разбилась, а твою дурацкую башку и кувалдой не разобьёшь! – и тот замолчал.

В Домосейкино нас, подростков, отпустили, и мы поехали домой.

В посёлке Волчовка при крепостном праве в старых картах числилось 40 дворов. Поэтому, видимо, однажды пригнали в посёлок на постой цельную роту белых. К нам на ночлег вошли 8 человек. Сложили в углу винтовки, легли на тулупах и шубах, которые постелила мама на полу. Утомлённые, они быстро уснули. Ночью у нас объягнилась овца. Ягнёнка занесли в избу, он улёгся между ног солдата. Утром рядом спящий приятель, увидев это, стал будить его: «Вставай, ты объягнился!» Тот поднял голову, говорит:

– Вот и верь после этого бабам, что рожать трудно. Впросонках объягнился – даже не проснулся. – Все хохотали до слёз.

Разношёрстная белая армия двигалась по всем дорогам, заставляя хуторян запрягать лошадей и доставлять их по назначению. Тем надоело возить то красных, то белых. Они проложили дорогу в Липовый овраг и отправили ездовых лошадей вместе с кормом туда. Днём около них находились дети, ночью – взрослые. Когда сошёл с полей снег, лошадей прятать уже негде было. Белые казаки рыскали везде в поисках верховых лошадей.

– Отведи лошадей в монастырский овраг, – сказал однажды мне отец, – но не путай их, а пусти на волю. Чужой человек на воле их не сразу поймает.

Я погнал их, пустил в овраге. С уздечками шёл домой, когда навстречу мне уже спускались белые казаки. Заарканили нашего гнедого мерина, сильного, грудастого, которым можно возить орудие или использовать в обозе, и ещё одну лошадь под верхового. Взамен оставили больных истощённых коняг у Инчина Ильи. Но отец не стал с ними возиться. Кроме того, белые купили у отца омёт сена не негодные царские купюры и керенки. Царские золотые монеты тоже были в ходу, но крестьяне использовали их тайно.

В посёлке Зубаревка, который находился в километре от нас, в 1918 году стояли белогвардейцы. У одного богатого мужика квартировали три офицера. Однажды вечером с улицы раздался выстрел, и один офицер был убит наповал, что стало для обоих посёлков настоящей казнью. Мужиков и баб сгоняли в одну избу и держали там, чтобы указали на убийцу. Но откуда им знать, кто ночью выстрелил в окошко? Не добившись результатов, беляки стали делать обыски в домах тех, чьи хозяева или их сыновья служили в Красной Армии. Через двор от нас жил Николай Аникеевич, который отбил у настоятеля монастыря наше стадо. Сын его, Павел, как я уже говорил, был убит на фронте Первой мировой, Василий арендовал мельницу, а младший Филипп служил в Красной армии. В дом старика и нагрянули белогвардейцы. Всё перерыли, и у солдатки, чей муж служил у красных, в сундуке нашли пустую кобуру от нагана. Ещё пуще озверели белогвардейцы – нашлись убийцы! Дряхлого старика вытащили с печки, давай его шомполами бить. Потом принялись за баб, пытаясь дознаться, кто убил офицера. А те, не понимая русского языка, не зная, за что их бьют, подняли вой. Отец, услышав вопли, пошёл к соседям – за что, мол, бьёте беззащитных женщин?

– Вы их хоть до смерти забейте, они вам ничего не скажут, – сказал он на претензии истязателей, – так как по-русски говорить не умеют. Может, эту кобуру, как трофей, привезли ещё с империалистической войны. Так, неужели их за это бить надо?

Белые остепенились на время, послали нарочного за Василием. Тот привёз с собой двух свидетелей, что в ночь убийства был на мельнице. Десятки помольщиков могут подтвердить, что он никуда не отлучался оттуда.

– Мы заставим тебя сознаться! – рявкнул, вытирая белоснежным платочком тонкие губы, офицер, допрашивающий его.

Мельника раздели и начали шомполами хлестать. Где ни ударят – кровь брызжет. Василий молчит, даже не охнет, только морщится от каждого удара. Избили его до полусмерти и кинули под замок в сарай. А потом составили протокол, как на убийцу, и отправили в Самару. Бросив дела, отец пошёл провожать соседа. Прощаясь, он заверил Василия, что напишет ходатайство, соберёт подписи с жителей посёлков и отошлёт, куда следует. Отец и впрямь не смирился с тем, чтобы невинного человека осудили. Через месяц Василий вернулся, правда, еле живой от голода и пыток, весь вшивый, хоть горстями отгребай их. При встрече с отцом сосед со слезами на глазах благодарил его за хлопоты о нём.

Прошло 10 лет. У Василия Николаевича, степенного и солидного, уже была большая семья. Но выездная тройка уполномоченных, совместно сельсоветчиками выкачивающая хлеб с населения, вынесла на заседании решение, отобрать у него, как арендатора мельницы, весь хлеб. Кроме того, лишили Василия Николаевича избирательных прав и выгнали из дома. Помыкавшись, он вынужден был уехать с семьёй в Среднюю Азию – досталось ему и от белых и от красных.

Пострадал и дядя Семён, которого вместе с другими хуторянами обязали везти на подводах отступающих белых. Вернулись они через месяц без лошадей. У него после этого осталась всего одна лошадь. Но через некоторое время обессиленная и истощённая савраска, видимо, брошенная военными, сама нашла и дом и хозяина.

С отступлением Колчаковской армии снова вернулись красные, теперь уже навсегда. Явился и Игнатович. Когда сгорел берёзовый лес, росший на торфяниках, бывшим красноармейцам начали оттуда отпускать дрова. Нам тоже с дядей Семёном выделили делянки, так как Елена с мужем жила у нас, а сын дяди Семёна два года провоевал в Красной Армии. Мы собирали обгоревшие брёвна и складывали в кучу для определения кубатуры. То же самое делали рабочие совхоза, основанного на монастырской земле. Вдруг зазвучал колокол, оповещающий конец работы. Все три совхозных работника, несших чурбаки на плечах, где кто стоял, там и бросил свой груз.

– Смотри, Прокофий, вот и надейся на таких работяг! – сказал дядя Семён. Позже, будучи колхозником, я убедился, что работа на ничейной земле, отнюдь, не стимулировала людей, особенно расхолаживала, когда руководство занималось растаскиванием общественного добра.

Вместе с Красной армией снова явились продотряды. К весне под руководством председателя сельсовета Константина Даниловича началась засыпка семян для общественной запашки. В случае неурожая хлеб из общественного амбара распределялся между крестьянскими семьями. Но не тут-то было. Приехал продовольственный обоз из Бугуруслана – насильно выгреб общественные семена. Кроме этого, прихватили хлебные запасы и в крестьянских амбарах. Мужики разводили руками и корили председателя. У многих не только семян, но и для еды хлеба не осталось.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в марте 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за апрель 2022 года

 

 

 

  Поделиться:     
 

Оглавление

6. Иван Наумов первый
7. Революция породила Гражданскую войну
8. Голод
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Вальцовка в Нижнем Новгороде гибка и вальцовка металла купить в Нижнем.
Поддержите «Новую Литературу»!