Стреноженный

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за декабрь 2023:

 

На чтение потребуется два с половиной часа | Цитата | Подписаться на журнал

 

18+

 

 

 

Разрыв с Лидией облегчения Сотникову не принёс – скорее, наоборот, кошмары его приобрели необычайную реалистичность. Особенно угнетающими были слышимые им во снах звуки – вой, визг, стоны, которым боль и страх придавали настолько пронзительное звучание, что и сами они казались орудием пыток. Мучила его и цифра 17, будто сбежавшая с груди черногубого мима: теперь она жила своей, отдельной, жизнью, внушая Сотникову неподотчётный, иррациональный страх.

Сергей возвращался с работы. Он шагал по оживлённой улице с опущенной головой. Раньше ему нравилось смотреть на прохожих: как правило, всегда удавалось отыскать, что-нибудь симпатичное, забавное или трогательное в незнакомых лицах. Теперь ему никого не хотелось видеть.

Он дошёл до Т-образного перекрёстка, бросил мимолётный взгляд по сторонам: машины стояли. Дорогу перебежали два подростка, Сотников двинулся следом. Он пересёк разделительную черту и – по ушам ударил истеричный визг шин. На него летела полированная чёрная глыба. Единственное, что он успел сделать, – это закрыть глаза. Никаких «вот и всё» или «это конец» на ум не пришло. С тоскливым шелестом рядом пронёсся вихрь, затем, уже в отдалении, заскрежетало железо. Раздались крики. Сотников открыл глаза: внизу, за пологим спуском, перегородив пешеходную дорожку, на боку лежал чёрный джип. Сергей вышел на тротуар; кто-то потянул его за рукав. Округлив глаза, на него смотрела старушка в пушистом беретике.

– Молодой человек, – зашептала она, – я всё видела! Вас Царица Небесная сберегла! – Старушка перекрестилась и, как бы с опаской оглянувшись, зачастила, то и дело поправляясь: – Машина-то ведь прямо на вас летела. Да на вас, на вас – прямым ходом! Ну, думаю, всё: мокрое место от парня останется, а она вдруг как вильнёт! – Округлив глаза ещё больше, старушка показала, как вильнула машина, начертав в воздухе что-то вроде вопросительного знака.

Прохожие помогли выбраться из джипа водителю – тщедушному мужичку среднего возраста. Он, по-видимому, сильно не пострадал, стоял, оглядывая машину, почёсывал в затылке. «Один мудак на красный попёр, другой – на повороте скорость не сбросил, ладно ещё вывернуть сумел…» – объяснял зевакам словоохотливый очевидец.

Спустя три дня после аварии, под вечер, Сотников возвращался из парка, где около часа бесцельно слонялся по аллеям. Уже на подходе к дому, возле бара «Поручик Голицын», он заметил какую-то сутолоку . Человек двенадцать сшибались в рукопашной. Орали что-то на нерусском, матерились, разумеется, по-русски. Возле дерущихся образовалось пустое пространство: народ драку обходил. Сотников не свернул. Когда он пробирался меж метущихся людей, с отвращением глядя на разинутые обросшие бородами рты и выпученные глаза, раздались выстрелы. Сергею обожгло скулу. Уже дома, у зеркала, он обнаружил на скуле, под глазом, припухшую багровую полосу. Стреляли из травмата, резиновая пуля зацепила Сергея вскользь. Он мог остаться без глаза или – попади пуля в висок – погибнуть. Что его толкнуло лезть в разгорячённую толпу, Сотников не знал в точности. Ему запомнилось чувство азарта, острое желание включиться в побоище. Он хотел, чтоб на него набросились, ударили, попытались повалить, чтобы он мог с полным основанием пустить в ход кулаки.

Через день после массовой драки Сотников вышел купить чего-нибудь к ужину. Он перешагнул обвисшую ленту и зашёл под арку дома, другая сторона которого была заставлена строительными лесами. Миновав арку, он прошёл под лесами и успел сделать всего лишь шаг, когда сзади оглушительно грохнуло. Его обдало известковой пылью: в полуметре от него на асфальте лежала кучка битой плитки. Сергей взглянул вверх: приблизительно с уровня пятого этажа с лесов, разинув рты, на него смотрели двое рабочих.

После расставания с Лидией прошла неделя. В офисе девушка не появлялась; Сотников лелеял надежду, что она уволится. Никакой радости по поводу избавления от «вавилонской блудницы» – как он иногда её называл – он не испытывал. Как не испытывал и желания вернуть отношения. Удивительно быстро Лидия стиралась из его памяти.

Сотников всегда относился к сверхъестественному, то есть к явлениям, не имевшим эмпирического обоснования, с большим скепсисом. Теперь его точка зрения стала меняться. Связь с Лидией по большому счёту была делом обычным, житейским, тем не менее, у Сергея не пропадало ощущение, что его вовлекли в скверную, отдающую святотатством мистерию. И в потерянном дне, и в замешанном на ненависти романе с Лидией он видел некую метафизическую подоплёку. А однажды ему пришло в голову, что изводившие его кошмары, видения и голос вовсе не симптомы недуга, но дарованная ему способность к сверхчувственному восприятию. Однако ни в потусторонних рожах (какие, пожалуй, и Лавкрафту не снились), что мерещились Сотникову, ни в ахинее, которой его под видом сентенций потчевал баритон, не было ни грана смысла. В общем, утешительную мысль о «даре» пришлось оставить.

Заплутавший в развалинах своего порушенного, некогда упорядоченного внутреннего мирка, Сотников не мог больше оставаться в мегаполисе (да и о его неподотчётной тяге к разного рода опасностям не стоило забывать). Он решил уехать; ничто его не держало, да и Юля от него всё-таки ушла. Однажды вечером, вернувшись с работы, Сергей застал её пакующей чемоданы. Не говоря ни слова, он переоделся и стал разогревать ужин.

– Так ничего и не скажешь? – спросила она, остановившись в дверях кухни.

Сотников отложил ложку.

– Мы с тобой обязательно поговорим, – сказал он, – только не сейчас, извини.

– И всё?

– Уходишь и правильно делаешь. Я не в адеквате – по мне дурка плачет. Вообще неизвестно, чем всё закончится. Вот так. Если хочешь, могу прощения попросить. И… конечно, спасибо тебе за всё.

– Ну, до свидания тогда или уж… не знаю, прощай, бедный мой Билли Миллиган, – вздохнула Юля. Подошла, поцеловала в щёку и через минуту за ней захлопнулась дверь. Сотников остался один.

В конце апреля он садился в поезд Москва – Орск. Перед отъездом ночевал у матери. Проговорили весь вечер. О Лидии Сергей рассказывать ничего не стал, сказал только, что об адюльтере Юля не знала и ушла по другой причине. Все возникшие пертурбации и свой отъезд Сотников объяснил психологическим кризисом неизвестного происхождения. Посокрушавшись, Наталья Андреевна, тем не менее, с его решением согласилась.

Уезжал он в уральское захолустье, в затерявшуюся в лесистых предгорьях деревню, о существовании которой он никогда не узнал бы, если б не Сашка Дядин, старый его приятель. Когда у них по случайности совпало время отпусков, Александр соблазнил Сотникова рассказами о сказочно-пасторальной деревушке, где у него имелся домик – наследство умершей бабушки. «Знаешь, – мечтательно щурясь, говорил Сашка, – там почти как в Ломбардии, в долине реки По».

Попав по приезду под дождь, который, как оказалось, не прекращался уже несколько дней и, протащившись до Семёновки шесть километров по щиколотки в грязи, Сашка приуныл и о Ломбардии больше не вспоминал. А когда, наконец, добрались до заросшего бурьяном дома с подгнившим крыльцом и грязными окнами, Александр скис окончательно. Целый день пока они наводили в доме порядок, он ворчал, ругая себя за недальновидность. Было начало июня, но погода стояла пасмурная, и чтобы избавиться от сырости, пришлось затопить печь. Давно нетопленная «голландка» обильно задымила; Александр взорвался, обложив и печку, и свою затею с поездкой изощрённым матом.

На следующий день решили сходить на реку. Сотников, уже раздумывающий, насколько ещё хватит их стремительно увядающего энтузиазма, забыл про неудобства: Сакмара, тихая ясная речка с живописными берегами, разом вытеснила мысли о скором отъезде. Дядин уехал через три дня, Сотников – за два дня до окончания отпуска. Когда они встретились и Александр заметил, что хорошо бы домик продать, чтоб не гнил зря, Сергей сразу вызвался его приобрести. Таким образом, он стал владельцем скромного, но вполне надёжного жилища.

По приезду Сотников занялся ремонтом – залатал крышу, заменил несколько половиц в сенях, подправил крыльцо. Вечерами топил печь, читал лёжа на диване. Читал в полглаза: прислушивался, как в окоченелый, поражённый метастазами запустения дом возвращается жизнь. Будто разминаясь, бодро покряхтывали стропила, напористо балаболил огонь в голландке; а в подвале – не нарадуясь, что на дощатые их небеса вернулся, наконец, бог благоденствия, – колобродили мыши.

Не считая того, что «демоны» Сотникова сгинули без следа, в новой своей жизни он нашёл немало такого, о чём раньше не имел представления. Возможность оставаться в одиночестве сколько того пожелает душа, воздух, от которого он, поначалу, шалел и делался бестолково суетлив; живая, пульсирующая множеством кровотоков тишина – всё это радовало его, умиротворяло.

Вспоминая о своём «шизоидном периоде» – как Сотников обозначил тягостные дни помрачения сознания, – он старался хоть как-то обосновать, дать мало-мальски вразумительное объяснение этой умодробительной истории. Припомнил даже рассказы бабушки о её двоюродном брате – деревенском дурачке. Однако подозревать себя в склонности к сумасшествию Сергею не слишком нравилось, поэтому он попытался отыскать ответ в эзотерике. Юношеского тумана, в котором вперемешку с Шамбалой и Вуду плавали Блаватская с Кастанедой, оказалось недостаточно, пришлось покопаться в интернете. Кое-какую мелочь из массы познавательного материала Сотникову всё же удалось увязать со своим случаем, но никакой жизнеспособной теории у него не вышло. «Как всё это понимать? – морщился он. – Шёл себе человече, посвистывал и вдруг ухнул в какую-то метафизическую дыру. То ли козни чьи, то ли сам временно помешался – поди угадай…»

Ясно было одно – ему пришлось столкнуться с чем-то необъяснимым, тёмным, иррациональным. И мелькала у Сотникова смутная мысль, что нынешняя его пасторальная нега вовсе не счастливый конец, не избавление, а всего-навсего передышка.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в декабре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: