Кинематограф

 

 

 

История первая

 

Комета Темпель-Тумпель

 

 

В одной страшно замусоренной, радиоактивной тундре жил-был Пиндихрюк и его друзья. Выхухоль по кличке Опухоль. Дятел Морзя. Олень. Тюлень. Нечисть полосатая и наглый лемминг Мучача – редкостный прохиндей.

 

– Атас! – cказал как-то за обедом Пиндихрюк. – К нам летит ...это. Как его... Выхухоль! Доложи как есть народу.

– Ээээ... – начала доклад Выхухоль, надев очки,

– Комета... Ээээ... Летит... Эээ... Темпель-Тумпель.

– Понятно? – вопросил Пиндихрюк, выразительно на всех глянув. – И всем нам скоро настанет полный... Выражаясь научным языком, Темпель-Тумпель! Усекаете, зверушки?

– А ты, Опухоль, ничего не путаешь? – заволновались в народе.

– Неть! – сняв очки, ответила Выхухоль. Она всегда смягчала конец слова, если хотела сказать его твёрже. – Прилетить. Как пить дать.

– Можеть, драпать пора? – поинтересовались из толпы. – На все четыре стороны?

– А как обратно соберёмся?

– А может, покамлаем?

– Чиииво?

– Пошаманим мал-мал?

– Иди лучше помойся...

– А шо ж делать?

– Население тундры! – обратился к ним Пиндихрюк. – Братья и сёстры. Наступил Темпель-Тумпель. Предсказанный Пьяным Ёжиком ишо 4 года назад, когда вы ему, чтобы он заткнулся и не пугал вас – сунули в рот носок мёртвого геолога. Вспоминаете? С пророками вы поступили как обычно. Теперь, как обычно после этого – наступает то, что было ими предсказано.

– Мы дураки! – раздалось в ответ.

– Это факт! Но природа мудра. И я очень мудёр. Поэтому давайте шевелить мозгами, пока не пришлось на том свете шевелить горелыми копытами. Давайте... у кого есть... пошуршите...

Раздалось дружное шуршание.

 

– А тюлень не шуршит!

– Иди ты в тундру! Я шуршу как лемминг в траве!

– Тюлень – тупой!

– Сам ты!..

– Тихо! Вы что?! Балбесы, перед лицом опасности ещё и ссоры затеваете!

Думать всем! А то прилетит – да как... свинобабахнет!

Рожки-ножки полетят! Думать!

 

Повисла тишина.

Через час, когда Пиндихрюк уже придремал, Выхухоль сказала тихо:

– Я придумала. Надо пойти развязать Пьяного Ёжика и вынуть носок.

– Гениально!

– Молодец, Опухоль!

И все побежали к Ёжику, который был привязан к единственной в округе пихте и от досады и раздражения давно уже впал в спячку.

 

– Тьфу! – сказал Ёжик во сне, когда вытащили носок. – Сволочи!

– Ёжичек! Проснись! Ты нам нужен!

– Хрена вам на блюдечке... – сказал Ёж, не просыпаясь.

– Ёжичек! Оно уже летит!

– Кто это – оно? – снова, не просыпаясь, спросил Ёж.

 

– Комета! Темпель-Тумпель! Что нам теперь делать?

 

Ёж открыл один глаз.

– Где мой носок?

– Вот он!

– Засуньте обратно.

– Хорошо... А.. как же ты скажешь нам – что делать?

– Никак. Как я скажу, если у меня во рту будет носок?

– Ёжичек! Мы все погибнем! И ты тоже!

– Лучше погибнуть, чем жить рядом с идиотами.

– Да, да! Мы идиоты!

– С тупицами!

– Да! Мы тупицы!

– Ослы!

– Ой, не то слово!

– Бараны!

– Хуже! Намного хуже!

 

– Всё. Я сказал: давайте носок обратно!

 

Тут все стали на колени и умоляли Ёжика не гневаться, а подумать и помочь им.

В конце концов, Ёжик поддался на уговоры и провозгласил, вытянув картинно лапку:

– Зверушки! Ёпсель... Слушайте и исполняйте! Вам надо срочно, пока не прилетело – всем дружно крутить ногами землю! Тогда она сдвинется, и комета пролетит мимо. Шваркнется где-нибудь в стороне. Давайте, крутите. Вон в том направлении.

И он показал на Восток.

 

– Братцы! Крутим! Уже свистит! – заорали звери и принялись что есть силы крутить ногами Землю в ту сторону, куда показал Ёж.

– Ээээ! А развязать!? – кричал им в спину Ёжик.

 

Пиндихрюк и Выхухоль быстро вернулись и развязали бедолагу.

Не прошло и десяти минут яростного вращения Земли на восток, как в небе прогрохотало, и огромный огненный шар ляпнулся на то место, где недавно был привязан к дереву Ёж. Земля содрогнулась и пламя охватило горизонт.

– Акции! Акции! – заорал казначей Песец. – Сгорят ведь! И кинулся в огонь.

 

– Стой, дурак! – кричали ему, но куда там! В огне металась палёная шкурка, и вытащить её было совершенно невозможно.

– Я все поняла, – сказала умная Выхухоль. Это он наши денежки на акции Газпрома пустил, чтобы себе процентов наварить.

– Ах, подлец! – взревели звери.

 

Тут из огня вывалился обгорелый Песец.

– Всё, – произнёс он дрожащим голосом. – Песец! Сгорели...

 

А Ёжик тем временем пошёл по окрестным кустам собирать забродившую, ещё осенью, ягоду, постепенно набирая градус и входя в то единственно правильное состояние, в котором только и можно воспринимать действительность.

В кармане его лежал скомканный носок, к которому он привык, как к родному, и, гуляя по хмельной тундре, теребил его нежно лапкой, зная прекрасно, что он ему ещё очень пригодится.

При следующем пророчестве...