HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Михаил Ковсан

Ты

Обсудить

Роман

 

Купить в журнале за декабрь 2019 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2019 года

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2019
Оглавление

1. Откуда ты знаешь, какие у мёртвого руки?
2. В какое время податься?
3. Змея заглотнула зеленый свой хвост

В какое время податься?


 

 

Присел на скамейку передохнуть. Сыто урчали гламурные голуби, совершенно не схожие с белой нежной паломой: по-испански голубка. Словно созванные позировать знаменитому испано-французскому голубятнику они суетились. Там, где вывешивали портреты, всю беспозвоночную рать, словно покойников перед выносом тщательно разукрашенных, девушка с хищным носом яростно румянила рекламные щёки.

На площадь впадали-из-неё-выпадая две улицы, кончаясь внезапно, обрывисто, неудачным финалом, не домами, а сквериками, невразумительными и тщедушными, возникшими на месте снесённых за ветхостью развалюх. Одна улица – «жизнь». Другая улица – «смерть». Табличек не было. Безымянные? Они тоскует по имени, а именованное – по безымянности.

Нет, площадь не та, не Севилья. У мусорных баков кишмя кишел мюзикл, кошачий, кошмарный, кипучий, за которым среди кирзовых запахов и кургузых деревьев тщательно наблюдал выпивший категорический императив в офицерской не по чину фуражке.

Посередине фонтан. Без воды, без монет. Впрочем, даже когда была, всё равно не бросали. Вернуться, наверное, никто не хотел. Воняло. На дне гнили отбросы. Коты-собаки-и-люди в фонтан справляли нужду. Безучастные облака образы лиц принимают, черты расплываются, сплющиваются, растягиваясь и скукоживаясь. Проваливаются носы, глаза вылезают, губы сжимаются в жуткой, бесконечно посмертной улыбке. Облака судного дня проплывают.

На этом месте капище было: язычники жертвы богам приносили. Потом поставили столб: привязывали преступников, прозвали позорным. Затем виселицу воздвигали: на ней не до конца отделялась от тела осуждённая голова.

Шло время, нравы менялись, боги-цари-короли-герои оказались на удивление смертными. Тогда явилась конная статуя. Конь был изящен, тонок в бабках, стремителен. Всадник юн, порывист, могуч. Грива и хвост развевались. Меч беспощадно разил. Оба, и всадник, и конь, начеку, наготове. В любой миг заслышат-почуют-и-встрепенутся. Сольются-взметнутся-поскачут, грохоча медно, трясущего кулачками безмолвного безумца преследуя. Не сивка-бурка-вещий-каурка, не Иванушка-дурачок, но державный конь, наездник властительный. Иной раз они, хозяева места – язычники, привязанные и повешенные, лошадь и всадник – сходятся, ностальгируя: настоящее низменно и никчемно, будущее ужасно и гнусно.

Куда деться? В какое время податься? Срыв фонтан, конную статую водрузить? Конь-и-всадник несутся, гарцуя, помпезничая на скаку. Дыханье от восторга сбивается, голос дрожит, слезы радости глаза увлажняют, слова – навсегда, навечно – созвучия. Но никто мгновение остановить не посмел. И правильно сделал. Остановленное мгновение – бабочка, наколотая на иглу. Красива, однако, мертва. А я исповедую религию жизни: всю жизнь к смерти готовлюсь.

К столбу? О нет, слишком воняет. Навозом, потом и кровью. Неразумное капище? Есть шанс: образумятся, а пока порадеть, с капающим жиром, пряностями приправленное жертвенное мясо с жертвенным хлебом, поджаренным на костре, есть, не пресыщаясь. С дымком, свежее, аппетитное.

Фонтан, некогда имевший имя, пронзительное, как джазовая труба, ныне идол площадной вместо статуи конной. Это вам не шутиха. Но трубы, которые ставили далеко не екатерининские мастера, давно проржавели. В древности к фонтану за водой приходили, а ныне сплетничать, трепеща: курица или яйцо, город или же площадь? Субстанции связанные или соперничающие?

Площадь – пустота, заполняющаяся парадами – редко соответствует городу. Площадь – ровное, плоское пространство – то больше города, свидетельствуя о его нереализованных амбициях, то меньше, свидетельствуя о скромности, некоторым кажущейся неуместной. На площади должна то тут, то там проступать благородная патина, словно седина из-под шляпы или портреты предков на стенах, от времени потемневшие. Площадь без патины – голый нувориш, придумавший предков.

Как море реки, площадь втягивает тонны людей, улицы, время. Людей – в толпу превратить: ни эллина, ни иудея. Улицы – чтобы не были бесконечными. Время – остановить, обращая в пространство.

Гений фонтанного места был единением звуков, охранявшим со времен незапамятных от посягательств чужого, профанного, не освященного любовью и злобой. Любовью к тому, что внутри, откуда звучит, злобой – к тому, что вовне. Особо этот голос был внятен тому, кто к площади был, как цепями, прикован. Покидая площадь, звуков не слыша, прикованный ощущал: жизнь кончена, никому он не нужен, и ему не нужен никто. Если мог, возвращался к родному капищу, родному столбу или виселице, конной статуе или фонтану. Не они, не отеческие гробы увлекали, но голос, как полагали иные: выдумка, глупый фантом, нелепый алтарь, фантазия извращенная.

Ежедневно независимо от погоды, состояния экономики и нравственности на площади появлялись два человека, которых часто принимали за близнецов. Оба слышали голос. Оба считали: раз гений места невидим, то они призваны восполнить зрительное небытие. Один возникал на западе площади, другой – на востоке. Юго-западный, фотограф, склонялся к старинному аппарату, покрываясь черной накидкой, словно смертник мешком, и застывал, пока не темнело, и его аппарат становился, совсем бесполезным. Северо-восточный, художник, как жрец треногу, устанавливал свой мольберт. И на месте фонтана, сменяя друг друга, являлись пестрое жирное капище, столб с голым юношей, на девичью честь посягнувшим, веревка, на которой болтался разбойный покойник, его сменял всадник хрипящий, коня храпящего вздымающий медно.

Вслед за фотографом уходил и художник. Часок-другой пили пиво в пивной, закусывая сыром и вяленой рыбой. Махнув рукой на прощание, они расходились. Фотограф жил на востоке, а художник на западе. Им бы махнуться, чтобы ближе идти, и сама площадь не маленькая, но в стране стоял остро квартирный вопрос. Так что в их дни живи голый юноша, на честь девицы ему было бы нелегко посягать. А фотограф с художником были много лет седовласы: столб их не пугал.

Фонтан окружали писающие мальчики и девочки, выкрашенные серебрянкой. Половые признаки когда-то были тщательно скрыты, а нынче вылеплены выпукло, подчеркивая неукротимое стремление к продолжению рода и возбуждая сексуальные фантазии стариков и старух. Девочка чуть в стороне выпускала в небо давно исчезнувших голубей. От них осталась одна ржавая арматура: насест, с которого когда-то взлетели, чтобы никогда не вернуться. Паук, обезумевший от раздолья, сплел вокруг девочки невиданную по прочности паутину. Гипсовые голуби где-то летели, а в ушах гипсовой девочки бодро, гипсово, призывно звучало:

 

Летите, голуби, летите,

Для вас нигде преграды нет.

Несите, голуби, несите

Народам мира наш привет.

 

На лавочках сидели старушки, на скаку останавливающие коня, ни девочками, ни девушками, ни женщинами не умевшие носить одежду, лицо и фигуру. Витала не собственно прямая речь, украшенная множеством междометий: старушки сплетничали-людоедничали бодренько, живенько, взвизгивая и бранясь. С их узких, злых язычков, словно с трамплина, зеленея, звуки взлетали, завиваясь, взвиваясь, сплетаясь в словечки, разлетаясь змейками, жаля не до смерти, но ядовито-и-очень-паскудно.

По площади, где ничего не напоминало о государстве античности, растопырив руки, переваливаясь пингвинно, человек малых лет бежал за упрыгнувшим мячом надувным: океаны-и-континенты не покорялись. Кое-где краска облезла, истерлась, моря превратились в пустыни, пески города занесли, вода отступила, солончаки поля и сады заместили. Завораживающе экранно, осыпаясь, айсберги ползли в океан, порождая торнадо, поднимая тайфуны, взмывая цунами, катившееся к вулкану, в жерле которого прекрасно взорваться, окатить паром пустыни, в озера горькие обратиться. Поля усеяли мельницы ветряные, дававшие электричество, улицы городов – вывернутые зонты, поваленные деревья, оторванные головы, из прибрежных вод торчали верхушки мачт, к берегам прибило горы водорослей и трупов.

Мяч прыгнул. Рассыпались тени. Брызнуло пепси. Неизлечимо завоняло попсой. Неразличимо хлынуло псиной. Человек малых лет Землю поймал.

Вокруг фонтана, подчиняясь внутренним ритмам, блуждали чумные тинэйджеры с голыми, прозрачными лицами. Их родители пили-скандалили-корячились-на-заводах. Пьяный голубь орал: Nevermore! Речь чумных состояла из междометий и слов непечатных, выполнявших роль междометий. Онанируя, они судорожно кнопки ласкали, понуро вздрагивали, поймав злостного, злобного покемона. Изловив, подобно тому, как предки накалывали бабочку на иглу или крестным знамением сатану изгоняли, они протыкали пространство, и, когда уходили, оно оставалось исколотым, словно марля. Всех ловцов, скользящих над пропастью, по полю с не посеянной рожью, не слишком боясь ошибиться, можно было б назвать по имени: у каждого поколения свои имена. Такая для номиналистов забава.

Вокруг было голо. Старые деревья, предвосхищая их близкое умирание, вырубили под корень, а саженцы не приживались. Голодно урчали хмурые голуби. И вдруг нехотя, сипло, угрюмо фонтан зажурчал. Задудели в горн серебристые пионеры. Звонко руки к небу взметнули серебристые пионерки. Тщательно на шеях галстуки повязались, подчеркивая верность дороге отцов. С гиканьем, весело, пыльно и потно, заглушая неотвязные сексуальные фантазии, подростки погнались за мячом, блин, друг друга они укоряли, и тот от одного к другому летал, прекрасно сочетаясь с красной икрой, скрипом санных полозьев и замороженной водкой.

Посмотри на площадь в сумерках с высоты, на которую поднимаются птицы – увидишь фигуру, вытянутую и расплющенную, словно смотришь на человека сквозь пьяный бокал, будто над ним Прокруст потрудился, не изменив содержания, форму поправил. На распластанной фигуре – свет фонарей: лимонные кружки на коричневатом жирном холодном. От центра, упав на брусчатку, фонтанными струями разбегаются трещины: бокал лопнул – вино кроваво разлилось. За звоном – босые ступни, отделившиеся от ног, по осколкам ступая, издают крик, который никто не услышит.

Площадь раздваивается, растекается, подтеки, свертываясь, засыхают. И деформированное вечностью время, петляя по сторонам, на запруду наткнувшись, течет вспять, за собой оставляя мокрое ложе, которое превратится в болото. По его берегам поселятся черепахи, дольше других животных живущие, почти столько же, сколько маслины, среди которых до сих пор сохранились и те, из чьих плодов готовили масло псалмопевцу Давиду.

Над площадью – Млечный путь, навечно к тверди себя приковавший в знак протеста против слов, мелко колотых к чаю, изобилия бессмысленных звуков над площадью, гранулированной, растворимой в бесстыдстве любви и распыленной среди гипсовых слепков мраморных совершенств.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению декабря 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

1. Откуда ты знаешь, какие у мёртвого руки?
2. В какое время податься?
3. Змея заглотнула зеленый свой хвост
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!