Жизнь и её окрестности

 

(сочинение на свободную тему)

 

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за февраль 2022 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час 50 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Новое время изменило многих и многое. Даже известного вам «гитариста» Серёгу. Он опять поступил неординарно. В то время, когда все запивали от безысходности, он наоборот, бросил пить совсем и поверил в бога. Но, поскольку он никогда не ходил проторёнными путями, то и здесь нашёл интересный шахматный ход.

По средам Серёга ходил к баптистам, по субботам в православный храм, а по воскресеньям – в Иегову, и считал, что всех богов схватил за бороды. Библию не читал, тонкостями не увлекался, а ходил в церкви как на работу. Полного понимания идеи Иисуса Христа он не имел, но отдельные высказывания пастырей в его голове оседали, и он применял их в повседневной жизни. Главное, что он вынес из Христова учения, что не может быть безгрешного человека, и посчитал, что тем самым Бог разрешает грешить. Грешил усиленно. Воровал дорожные знаки для сдачи в цветной лом и чугунные люки для перепродажи печникам. Чугунные люки применялись при постройке уникальных печек под названием контрамарки. Этим жил.

Серёга был, наверное, с божьей помощью, неуловим, и столица Южной Республики скоро осталась совсем без знаков дорожного движения и люков. Впрочем, это никак не отразилось на безопасности самого движения, поскольку наши водители ездят не по знакам, а по «понятиям». Люки они объезжают и поэтому следят за дорогой, а на знаки голову некогда поднять. Есть «Правила дорожного движения», а есть «Понятия дорожного движения». По правилам далеко не уедешь. Будешь мешаться под колёсами, и тебя обязательно кто-то собьёт с дороги. По «Понятиям» всем легче. Если человек едет, к примеру, на красный свет, значит, ему сильно надо – пусть себе едет. Не надо было бы, не поехал. Как говорит мой друг Галушкин (есть всё-таки в нём что-то хохлацкое):

– Кто первым «посунулся», тот и прав.

Любое нарушение правил без смертельного исхода у нас стоит 1 доллар. Доллар нужно отдать милиционеру, если он нарушение заметит. Вот и всё. Читать правила не надо. Если Права купить в ГАИ – это стоит сто долларов. Если всё сделать по закону, то сто пятьдесят. А дураков у нас, как говорит мой друг Галушкин, (всё-таки он хохол!) – Нема!..

Как-то незаметно мы снова сблизились с Серёгой. Повстречались в церкви, разговорились. Мы с ним быстро нашли общий язык, потому что оказалось, что оба любим рыбалку с динамитом.

Серёга вообще был очень большой затейник. Лет тридцать назад, до того, как он окончательно не спился, у него была мечта построить дельтаплан. Раньше вообще мечты были какие-то возвышенные. Сейчас о машинах мечтают, о деньгах, о квартирах. Дети в школе не хотят быть космонавтами и знают очень мало. Кругозор у них узкий. Я даже знаю почему. Это все из-за туалетной бумаги. На ней ничего не написано, она безликая. Раньше человек в туалете полную газету прочитывал, если не спеша и со вкусом присаживался. А сейчас? Торопится, тужится, чтобы побыстрее выскочить и начать торговать. Нет поэзии в жизни, одна проза.

О существовании дельтаплана, вернее, о том, что его можно сделать самому, Серёга узнал, сидя в уборной. У них в огороде была такая уютная уборная с полочкой для бумаги, и на полочке лежал журнал «Знание – Сила», по листочку от которого Серёга каждый день прочитывал. У него в башке было очень много всяких ненужных знаний, как мусора на чердаке, но он никогда ничего из этих знаний не применял и ни с кем не делился. Но однажды он вышел на улицу просветлённым.

– Пацаны, – сказал Серёга, присаживаясь к нам на лавочку. – Я сейчас сидел в уборной три часа!

Мы отодвинулись.

– Да вы не бойтесь – это не от меня пахнет, а от журнала. Он там три года лежит, поэтому и пропах. Зырь, чё я нашёл.

На пожелтевших от времени и условий хранения страницах проглядывались какие-то чертежи. Я радостно подумал – «клад!».

Серёга облизнул палец и начал листать страницы.

– Я всё рассчитал. У нас в огородах всё есть. В крайнем случае, у Николая кизданём.

– А чего это? – осторожно спросил сын Николая Игорь, поскольку вопрос напрямую коснулся его.

– Дельтаплан, козлы!

– А чего это – дельтаплан? – спросил, в свою очередь, я, поскольку был слегка разочарован, что это не клад.

– Дельтаплан – это как бы крылья. То есть тело человека представляет собой фюзеляж самолета, к нему крепятся специально сделанные крылья под названием дельтаплан и можно лететь как птице…

– Как это?

– Ну вот, например, видите гору?

У нас повсюду, куда не посмотри – горы.

– Видим, – ответили мы, не отрываясь от чертежа.

– Так вот, если оттуда оттолкнуться, то можно домой прилететь.

– Прямо сюда? – спросил Павлин

– Да не в этом дело! Жизнь даётся один раз, а это шанс – почувствовать себя птицей. Врубаетесь?

Первым врубился Павлин и рванул за портвейном. Весь день и вечер говорили только о дельтаплане. Договорились, что храниться он будет у нас. Потому что у нас больше места и есть пустой сарай, где раньше жила свинья. Только чтоб Сашка-сопля со своими ссыкунами не прикасался к дельтаплану, надо замок поставить.

– Когда начнём? – спросил Игорь, с отвращением отпивая портвейн. Он спиртное полюбил позже, когда женился.

– Как только – так сразу, – отрезал Серёга и спрятал журнал под ремень. – Объявляю этот день – Первым днём создания дельтаплана!

В этот вечер за портвейном бегали пять раз. После разошлись.

Во Второй день создания дельтаплана собрались снова и планировали, кто за что будет отвечать. Вопрос серьёзный. Были привлечены также Галушкин, в качестве финансового директора проекта, и Лехон – из-за дармовой анаши. Ввиду серьёзности вопроса, за портвейном бегали шесть раз. Чувихи только зря дефилировали возле лавочки – на них никто не смотрел. Обсуждали.

В Третий день создания дельтаплана был поставлен вопрос о том, каков с каждого должен быть финансовый взнос. Вопрос поставил финансовый директор Галушкин. Было выдвинуто два предложения: мною – по богатости семьи, и Игорем – поровну. Путём голосования вышло, что будем сдавать поровну. И чтобы завтра без червонца никто не приходил.

В Четвёртый день создания дельтаплана с червонцами пришли все и даже какие-то малознакомые пацаны из соседней школы. Их приняли. Лехон кинул четвертак и сказал:

– Токо я делать ничего не буду, я вам не шшегол. Когда закончите – позовите, я Лёву покатаю.

Лехон был старше нас на четыре года и полубандит, но ходил с девчонкой из нашего класса по фамилии Лёвина, которую звали Лёва. Нам всем она казалась некрасивой.

– Чего бы вы рубили в этом деле, ссыкуны, – говорил на это Лехон.

В общем, Лехон ушёл.

Галушкин пересчитал деньги и объявил:

– Сто десять рублей!

В то время всё, что было больше, чем сто рублей, считалось огромными деньгами.

Акционеры уважительно молчали.

– Клянёмся или не клянёмся с этих денег не брать на портвейн? – озадачил акционеров неожиданным вопросом глава концессии.

– Ты нас обижаешь, Серёжа, – ответил за всех малознакомый пацан из соседней школы. Ответ прозвучал двусмысленно.

– Ну, ладно, – сказал Галушкин, пряча деньги в «пистон» (маленький карман спереди брюк). – Раз вы мне доверяете, я узнаю все цены… я пошёл…

– Шёлк должен быть парашютным… с деньгами осторожнее! – крикнул ему вслед Серёга.

– Да знаю… знаю… – отмахнулся Галушкин.

А в Пятый день создания дельтаплана Серёга заболел дизентерией. Болезнь не страшная, просто сильный понос, но проходит долго. Его забрали в инфекционную больницу лечиться. В пятый день мы ничего не делали, переосмысливая ситуацию.

В Шестой день создания дельтаплана на очередное собрание акционеров неожиданно пришёл Лехон с Лёвой и сказал.

– Валерка, у тебя деньги с собой?

– С собой.

– Дай мне мой лишний червонец, пока всё равно Серёга дрищет. Я потом верну.

– Чего это лишний, – упёрся Галушкин. – А Лёва?

– А Лёва при чём?

– Сам сказал – буду её катать.

– Плевать я хотела на ваш хероплан. Лехон, забери у них всё.

– Раз тебе плевать, и мне на фиг, – сказал Лехон. – Давай мне все мои бабки.

– А клятва?

– Я не клялся.

Что правда, то правда: Лехон не клялся, да и сердить его себе дороже: чтобы перед Лёвой выступнуть, мог и в глаз дать. Галушкин с неохотой вытащил деньги из пистона, пересчитал и вернул Лехону его четвертак. Лехон ушёл.

Все почувствовали, что главным стал Галушкин, потому что он держал «мазу» (деньги), как говорил Сакура.

– С этим надо что-то решать, – сказал Галушкин. – Мне эти бабки таскать тоже не в кайф. Весь край знает. Тюкнут по башке и заберут.

Всем было жалко, что могут забрать деньги. О башке, тем более не своей, переживали мало. Разошлись задумчиво.

В Седьмой день создания дельтаплана, за час до назначенного времени, ко мне пришел финансовый директор проекта:

– Чую, сегодня начнут бабки разбирать. Атмосфера нервная. Если сегодня раздадим – больше не соберём. Я предлагаю все деньги вбухать в портвейн и поставить всех перед фактом. Отдохнуть, короче. Когда-нибудь ещё соберём, и другой дельтаплан построим, жизнь-то только начинается. Короче, ищи большую сумку…

Мы пошли в магазин, купили очень много портвейна и колбасы. В назначенное время мы припёрли это всё к лавочке. Все были в сборе.

– Портвейн? – спросил Павлин, глядя на сумку.

– Дельтаплан, – ответили мы с Галушкиным. – Ну, чё? Полетели?

Вечер плавно переходил в ночь. В Седьмой день мы, как Господь Бог во время Создания Мира, отдыхали. Рассуждали о том, какой классный у нас будет дельтаплан, когда Серёга выйдет из больницы, и мы соберёмся вновь. Наливали всем, кто подходил со стороны, и объясняли им, что такое фюзеляж и парашютный спорт.

– Дельтаплан, братцы – это почти самолёт, – пел Павлин. – То есть тело человека представляет собой как бы фюзеляж самолёта, а к нему крепятся специально сделанные крылья под названием дельтаплан… и можно лететь как птице…

Было хорошо. Играла гитара, в кустах тихо блевал Игорь, чувихи вернулись к лавочке и тоже с интересом слушали о дельтаплане. О дельтаплане в этот день узнали очень много людей, и каждому было налито, и при каждом стакане был помянут Серёга – Главный конструктор…

Ночь плавно перешла в утро, и настал восьмой, ничего не изменивший в нашей жизни день.

Через неделю полгорода знало, что где-то на канале пацаны построили дельтаплан и по этому случаю напились, а напившись, разбились, и один из них сейчас в инфекционной больнице.

– А почему в инфекционной-то?

– Да вроде упали где-то рядом…

Серёга вернулся через месяц. Его успешно вылечили от дизентерии, но тут же заразили вшами, которых за неделю успешно вывели, но подарили желтуху…

Серёга пришел бледный и совсем не обиделся, что мы пропили его мечту о дельтаплане…

– Всякую ерунду ты, Хоп, помнишь, – сказал мне постаревший и похудевший Серёга, когда мы выходили из церкви. – Я и забыл давно. Я слышал – Галушкин в Америке?

– В Америке. В Америке хорошо. Платят здорово.

– В Америке плохо, – возразил Серёга. – Там, небось, люки на замках?..

– Не знаю, не обращал внимания...

– Значит, на замках.

Насчёт рыбалки мы как-то и не договорились в тот раз. То ли динамита не было, то ли кто-то мне шепнул:

– Не езди с Серёгой на рыбалку – он в машине пердит…

Точно не помню, но с тех пор я его не видел…

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в феврале 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: