* * *
Ребёнка выплеснув из ванны вместе с пеной,
нам, улыбаясь, говорят: «– А был ли мальчик?».
Не оттого ли мы зеркал не любим:
вдруг – «мальчики кровавые в глазах»?
1975
Звеня овсами и щетинясь рожью...
(Из Алмаза Басарея)Звеня овсами и щетинясь рожью
и густо в небо трубами дымя,
живёт разноязыкое Поволжье,
моя разноплеменная семья.
И в русской речи – плавной и певучей,
её притоков сила и игра
живёт, звучит одной струёй могучей,
лавиной, грозной, как татарское “Ура!”
Окружай 1973
Велимир Хлебников
В огромной стране,
где любимым присловьем
было: "Я – человек маленький..."
он выбрал себе высокое имя:
Велимир,
Председатель Земного Шара.
Но это – поздней.
А начало – в Казани.
Нищий, странный студент
естественного факультета
вдруг почувствовал силу расщеплённого слова,
транc-УРА!-новых,
разлетающихся кузнечиками понятий,
и склонился, и разглядел мгновение,
"крылышкующее золотописьмом"...
Потом:
– Сумасшедший!
– Гений!
– Антихрист! –
гремели проклятья и славословья.
Солдатчина дух на плацу выколачивала.
Мял в медвежьих объятьях Бурлюк.
Рождались и лопались школы и школки…
...Гуль-мулла, заклинатель трав,
косноязыкий язычник Хлебников
как глухарь –
два крыла шинелёнки драной,
своё токовал, толковал своё.
Вечно голодный, худой, как вобла,
он бродил по огромной, простреливаемой земле,
тревожа умы – Пророк Запредельного,
необъяснимый, как Тунгусский метеорит.
Путь его светится и не гаснет.
И Слово – излучает тревогу.
Так поступает с людьми Природа,
когда молчать ей невмоготу.
1967-1968
* * *
Непредставимый труд не вложен – плетью вбит
в сооружение священных пирамид.
Мы называем это – памятник культуры.
Абсурд. Загадка. Восхищение. И – стыд...
1976
* * *
Пришла Гора к Магомету,
а его, как всегда, дома нету.
Видно, ходит, ислам проповедует...
Рассердилась Гора, как следует!
Возвращаясь, стерла с лица земли
города, что по камешку мы возвели.
Две державы в священную ввергла войну,
а одну, островную – пустила ко дну…
Было это иль не было –
нынче уже не поймёшь.
Но – пятнадцать столетий
пугаются девушки грома...
Магомет, дорогой, если в гости зовёшь,
будь и сам –
не в гостях, не в разъездах,
а дома!
1974
Воспоминание о первом гонораре
Н. А. СальтинойРазбогател. Прислали три рубля.
Неужто – мне? За что? За стих в газете?!
Надеюсь, вертится по-прежнему земля,
стишок прочли, забыли. Солнце – светит?
Надеюсь, яблони сегодня расцвели
не в честь событья?
Сочинитель бедный,
задумай оду красоте родной земли,
весне, цветам... Но перед этим – пообедай!
1957-1977
Нет, уравненье колебания струны...
Вл. ЧенцовуНет, уравненье колебания струны
при всей премудрости – не объясняет пенья,
не отменяет ни тревоги, ни волненья,
ни слез, которые светлы, но – солоны...
1976
* * *
Не сразу – Музыку расслышать удаётся.
Не пробуй взять её с разбега, с кондачка…
Как в зажигалке – и в тебе огонь зажжётся
не с третьего, так с пятого щелчка.
23.04.2006
* * *
Мы зá полночь – спорим.
За окнами – ветер и темень.
Друзья мои молоды,
зорки, азартны, умны.
В железном будильнике
шумно пульсирует время.
То самое Время,
которое – в сущности – мы.
1969
* * *
Падчерица-провинция
навеки повинна в том,
что варится, что – звенится
в столице, за дальним холмом.
Москва высока, красива,
и в главном, порой, права.
Но что же такое Россия?
И что – без России – Москва?!
1967-1970
* * *
Друг мой в январе слетал в Европу
и привез жене пучок укропу.
Третий месяц думаю об этом:
что бы он привёз оттуда – летом?!
1984
В гостях у Гегеля
Философ потрясающе логично
весь мир по полочкам “системы” разложил
И якобы прекрасную античность,
и тот холодный век, в котором жил.
Посмел.
Низверг не одного кумира.
Поставил Дух и Разум во главу угла.
И выстроил свою картину мира.
Какой она законченной была!
Идём. Немеем… Из музейных комнат
выходим...
Чудо! – яблоня цветёт...
Так беззаконно!
Так – по всем законам!
А впрочем, может – всё наоборот!
1975
* * *
Столб, словно циркуль, выставивший ногу,
заставил лишний раз вильнуть дорогу
вдоль этой улочки, и без того кривой…
Всю эту пьянь снесут – и слава Богу!
1975-1979
* * *
Как часто на лице у человека –
следы забот и требований века.
Как редко – Парфенона светлый след
иль странный отсвет колоннады Баальбека.
1976
Архитектурная мастерская
– Без мечты, понятно, никуда...
Но когда мечту пускают в серию,
ахнешь – голубые города
вновь и вновь выходят дымно-серыми.
Вроде – столько вложено труда,
мучился, недосыпал неделями...
Выцветают краски акварельные,
и опять – стандарт, белиберда...
А соседка точит карандаш,
скальпелем сверкающим играет.
Ей по виду – тридцати не дашь,
а талант – как осень, догорает.
Бабье лето – десять кратких дней.
Язычок пугающе-насмешлив.
И всё чаще побеждает в ней
трезвый и жестокий взгляд на вещи.
Спрашивает: – А тебя утешит,
если возле глыбы голубой
пьяный парень, от тоски – рябой,
в городе твоём тебя прирежет?
Что я ей отвечу? Новый лист,
кнопками на кульмане распятый,
ждёт моих решений, снежно-чист...
Как ни трудно, Муза, будь крылатой!
1972
* * *
Камаз построен, Кама перекрыта…
И Новый город густо жжёт огни.
Но вечны на земле проблемы быта.
Куда сложней решаются они…
1978
* * *
Брань из окна над проспектом витает.
Вечная присказка: – Зла не хватает!
Словно плеснули в лицо кислотой.
Зла – завались... Тяжело – с добротой...
1983
* * *
Прихожу в себя…
А что он – я?
Что-то вроде одиночной камеры.
1974
* * *
И праздник – не праздник вдали от тебя.
И ты мне не пишешь из дебрей столицы.
И я не звоню, не зову, торопя,
я – сплю: пусть ресничка хотя бы приснится…
07.03.2004
Баллада о вечном городе
Я шёл по пустыне песками сомнений,
караванной тропою жажды,
и перед взором моим, как мираж,
плавал кристаллу подобный город.
В башнях, украшенных дивным орнаментом,
в разноцветных веселых флагах,
город, счастливый зеленый город
умельцев, поэтов и мудрецов.
Но с каждым шагом моим,
я видел –
с городом что-то происходило.
Я камнем в ящерицу швырнул -
и в городе меньше стало деревьев.
И на привале, заметив росток,
который к фляге моей тянулся,
я подарил ему каплю влаги –
и в городе вырос хрустальный дворец.
Я оступался – кварталы рушились.
Я побеждал – возникали скверы,
новые здания возносились,
в огромных окнах пылал закат.
Неуловимо и необратимо
с каждым шагом менялся город.
Я сфальшивил – и целой тучей
покинули город мой соловьи…
Я им вслед рассмеялся хрипло –
к стенам дворца прилепилась пивная.
Я о встречном недобро подумал –
и выросла каменная тюрьма...
Иду. Ковыляю.
Песками сомнений.
Караванной тропою жажды.
О, Город, вечная цель скитаний!
Оставь мне надежду –
свет лампы у друга в окне...
1977