Рассказ неофита

 

Купить в журнале за март 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Я не мог отделаться от чувства, что хотя мысли Евгения и были, по-видимому, правильными, если следовать их внутренней логике, но что была в них и какая-то крайность по отношению к вопросу половой любви. Меня самого эта крайность, в перспективе пережитого мною любовного опыта, может быть даже и прельщала, но в то же время не соответствовала моим истинным убеждениям по этому вопросу. Неужели почти что всю возвышенную любовь между мужчиной и женщиной, не как взятое на себя духовное обязательство в браке, а как страстное влечение, можно было свести только к самовлюблённости и к эгоизму? Неужели, если быть очарованным душой другого человека и желать, чтобы другой человек любил бы нас так же сильно, как и мы его любим, то это уже самообман и самолюбование? Не спасает ли возвышенная любовь нас от низких страстей? И если любовь предполагает идеал, то ведь он не обязательно должен быть выражением нашего нарциссизма.

Хотя Евгений и поразил меня своим красноречием, рассуждая об идеальной связи между супругами, основанной на родственности душ, для меня всё ещё оставалось загадкой, в каком смысле такая любовь должна была раскрепощать и обогащать человека. К тому же я считал, что родственность душ не исключала возможность возникновения любовной зависимости, а также не была гарантом взаимности в любовных отношениях, без которой их нельзя было бы назвать полноценными. И более, я был убеждён, что без эротического влечения – не грубого полового вожделения, а эротизированной симпатии – ни родственность душ, ни общие интересы, – ничто не смогло бы вызвать настоящую взаимную любовь. Да и вообще, прежде чем появится желание разделить с женщиной свои чувства, мысли, стремления, найти в ней понимание, не должна ли она вначале вызывать в нас хоть какой-то маломальский эротический интерес?

Ещё я спрашивал себя: как можно было, с точки зрения Евгения, практически сочетать стремление к идеальной любви, основанной на родственности душ, с половым вожделением, о котором Евгений говорил, что в браке, освящённом Церковью, ему на время даются права? Не заключалось ли сформулированное Евгением отличие истинной любви от её романтической противоположности как раз в том, что в ней в меньшей степени проявлялся элемент чувственного вожделения? Поэтому мне казалось, что логика рассуждений Евгения должна была в конечном счёте вести к отрицательному отношению к сексуальности в браке. Ведь если избыток чувственности вносил несовершенство в целомудренный брак, то тогда получалось, что интимные отношения между супругами, по необходимости основанные на чувственности, должны были бы быть сокращены до минимума, в идеале только с целью деторождения. Я не мог представить себе, что это было учением Церкви, так как тогда половые отношения инструментализировались бы без остатка, что совершенно противно их сущности, и низводились бы от свободного, хотя и не лишённого ответственности, проявления любви к одному из элементов хозяйственной жизни.

В то же время, основываясь на своём личном опыте, я не мог не задуматься над тем, что половое вожделение, составляющее физическое основание брака, должно было вносить в него деструктивное начало, потому что оно, как это и свойственно вожделению, несло в себе стремление не останавливаться на дозволенном, а идти до предела. Очевидно, что вожделение, если оно присутствует в супружеских отношениях, будет снова и снова, наперекор всем ограничениям, проявляться в различных видах и по всем направлениям; если же бороться с ним и отсекать все помыслы такого рода, то разве возможно вызвать его к жене или к мужу в нужный момент, как по команде, а затем, также, как по команде, избавиться от него? Это делало для меня брак парадоксальным явлением. Оставалось только признать, что, по-видимому, истинная любовь в браке предполагала компромисс духовного предназначения человека с его зависимостью от своей материальной природой и постепенное изживание этой зависимости. Эта последняя мысль воспринималась мной с каким-то для меня самого не до конца понятным замешательством.

Но и с браком мне не всё было ясно, потому что я считал, что те отклонения в браке, которые Евгений связывал с человеческими слабостями, и составляли сущность нормального брака – по моему мнению, эти отклонения имели своей сутью как раз отсутствие в браке романтической любви, которую так критиковал Евгений. И всё же мои сомнения основывались не только на теоретических размышлениях, они опирались также и на мою всё ещё неискоренимую жажду возвышенной любви, и на мою чувственность, которые противились всему ходу рассуждений Евгения и требовали себе права на существование.

 

И конечно же, разговор с Евгением вызвал во мне воспоминания о Патрициии – оказалось, что отжившее не было таким уж отжившим. Была ли между нами родственность душ, была ли взаимность? Там, на скамейке критского монастырского двора, было такое взаимопроникновение душ, которое я никогда дотоле не переживал, но свидетельствовало ли оно о чём-то большем, чем просто об открытости и влечении двух молодых сердец? Нам не суждено было быть вместе, значит, несмотря на это единение, в нашей любви была заложена какая-то неправильность, какой-то эгоизм, о котором говорил Евгений. И в то же время в тот момент я действительно чувствовал от Патриции определённую отдачу, не выдуманную, а совершенно реальную – как если кто-нибудь гладит руку другого в ответ на его нежное прикосновение. Не притягиваемся ли мы родственным, а от неродственного отталкиваемся? Не проявляется ли родственность душ в большем желании соединиться эмоционально с другим человеком, чем телесно? И так оно и было. Если здесь был самообман, то я был не в состоянии разглядеть его тогда, да и сейчас: только отрицательный результат нашей любви заставлял меня сомневаться в подлинности наших чувств.

Единственное, что не вызывало во мне сомнений, было то, что между нами существовало эротическое притяжение, воплотившееся, по крайней мере для меня, в любовь. Думая об этом, я пытался выяснить, в какой момент времени я полюбил Патрицию. Может быть, там, на монастырской скамейке, когда она позволила мне коснуться глубин своей души? Да нет, уже раньше; наверное, уже тогда, когда мы ездили с ней на машине по Криту. Она отнеслась тогда ко мне с повышенным вниманием, она улыбалась мне, она вела со мной умные разговоры, она выказала богатство своей души... Я вспомнил, как мы заехали в Ханью и после осмотра главных достопримечательностей города обедали в ресторане. Мы нашли этот ресторан в одной из узких «венецианских» улочек и сидели наруже под навесом, за одним из столиков, вытянувшихся в ряд вдоль этого своеобразного проулка таким образом, что между столиками и противоположной стеной дома с трудом могли разойтись два человека. Несмотря на обеденный час, большинство столиков были незаняты, и мы наслаждались тенью и покоем, пригубливая горчащую ретсину. Патриция, вдохновлённая венецианским наследием Ханьи, в это время рассказывала о своём родном городе, о Венеции: о его атмосфере, о его истории и, конечно же, об искусстве и о Гварди. И вот, в этот момент, она раскрылась передо мной, и я увидел всю её образованность, её ироничное остроумие, её искромётный ум, я видел, как неожиданно сверкали её серые глаза, когда она с восхищённым удивлением выслушивала мои парадоксальные суждения, как ей было интересно узнать обо всём моё мнение, и как нам было легко вместе. Вот, тогда, в этот момент, я, наверное, и влюбился в неё, хотя не решался тогда признаться себе в этом и даже не понял этого. Была ли там, в тот момент, взаимность? Та взаимность родственных душ, которая, помноженная на эротическое влечение, ведёт к настоящей любви? Да, конечно же, она была там, пусть хоть на несколько мгновений...

Тот обед в Ханьи стал для меня своего рода наживкой, которая неудержимо влечёт нас к другому человеку – я проглотил тогда эту наживку вместе с крючком страстной любви к Патриции. В течение наших дальнейших отношений с Патрицией я не дал разгореться тем искоркам взаимности, что время от времени пробегали между нами – и это всё из-за преувеличенности и эгоизма моих требований к любви: ведь мне хотелось, чтобы Патриция полностью принадлежала мне, чтобы она постоянно думала обо мне, чтобы она чувствовала в унисон со мной. Единственное, что извиняло меня, было то, что я искренне так понимал любовь, что такому представлению о любви я научился, когда безответно любил девочку из параллельного класса, когда мне пришлось придумать её чувства ко мне, чтобы отвергнуть жестокий факт действительности, состоящий в том, что между нами никогда не было никакой взаимности. Вот почему взаимность в любви всегда сочиняют люди, любящие безответно, и вот почему такая любовь всегда болезненна и безумна. Да и вообще, мы любим, пока есть надежда на взаимность, даже часто назло неблагоприятной для нас реальности, в которую мы просто не готовы окончательно поверить, а когда поверим, тогда, наверное, и разлюбим.

Но был ли только я виноват в том, что наши отношения с Патрицией не сложились? Меня всё никак не покидало сомнение, что чувства Патриции ко мне питались совершенно другими мотивами, чем узнаванием во мне родственной души. Ведь неблагополучная любовь случается потому, что влюблённые в какой-то момент обманываются в том, как другие воспринимают их, особенно, если эти другие проявляют к ним определённый интерес, как бы доказывающий небезосновательность их надежды на взаимность. Вся ситуация усложняется, когда те, другие, своим поведением осознанно или неосознанно ещё и провоцируют эту неправильную интерпретацию. Может быть, Патриция вступила со мной в любовную связь просто со скуки, потом привязалась ко мне на какое-то время, а потом, когда появился бородатый художник, действительно заинтересовавший её, бросила меня, как надоевшую вещь? Ведь были голые факты – Патриция изменила мне... Я не мог доказать, что это было стопроцентной правдой, но в любом случае она покинула меня. Не сказала ни слова и ушла. Нет,нет, она ведь пообещала, что позвонит мне и не позвонила. Это же ещё хуже, она просто обманула меня... Хотя, может быть, что когда она говорила это, то, действительно, думала, что позвонит, а потом не смогла, сил не хватило сказать правду, сказать прощай... Бывает и так...

Мне воспомнилось, как вначале моих отношений с Патрицией мне казалось, что её окружает какая-то тайна. Не было ли это ощущение тайны от моего неверия в благосклонность судьбы и не определил ли я сам свою судьбу этим неверием? Не породили ли сомнения в возможности полноценной взаимности между Патрицией и мною как раз ту развязку наших отношений, какая и в действительности потом произошла? Может быть, эти сомнения были обратной стороной моей изощрённой самовлюблённости, её подковёрной местью, и я вёл, подстрекаемый этими фуриями, нашу любовь к тому концу, которого я, в принципе, и желал для неё. Патриция исчезла, потому что я желал этого, потому что я сделал всё возможное, чтобы она разлюбила меня... Я впервые почувствовал в себе раскаяние.

Через несколько дней, катаясь на велосипеде, я заехал в одну деревню, невдалеке от моего городка. Там была старинная католическая церковь двенадцатого века, посвящённая Святой Агате. Когда я вошёл туда, то сразу же ощутил пробежавшую по моему телу благоговейную дрожь, то ли оттого, что знал, насколько эта церковь древняя, или потому, что познакомился перед этим с житием святой, которая почитается и в православной Церкви; к тому же церковь была пуста и это способствовало созданию особой таинственной, располагающей к молитве, атмосферы. Мне захотелось помолиться о Патриции, о себе, о прощении своих грехов... Перед уходом я поставил свечку перед скульптурой Святой Агаты; в этот момент у меня появилось желание простить Патрицию и даже того художника, и я помолился об этом Богу. Когда я вышел из церкви, душа, при воспоминании о Патриции снова привычно заныла, но уже как-то по-другому, уже в предчувствии облегчения.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению марта 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.