Крючков Виктор. Рассказ «Эфедрин».

...Доктор посадил в блокнот молниеносную закорючку.

– Не тяжело будет описать ваше психологическое состояние?

– Отнюдь. Можно, отчего и нет... Перестал себя чувствовать – если выразить одной фразой. Нет меня – есть оболочка, которая занимается рутинными делами, кого-то слушает, кому-то пытается помочь. Усталость. Опустошенность. Стандартный набор: одиночество, непонимание, пустота, сплошной банал.

– Давит. Задело вас, верно?

– Не то слово... Вы наверняка знаете, инерция репутаций весьма устойчива, порой почти непреодалима. После того, как на тебя повесили ярлык, трудно от него избавиться. “О! – скажут они, – это не годится, так не должно быть”. И все тут. Да, усталость. Я смотрю на легковерных и простодушных людей, которые не только не стремятся как-то развивать свои умственные способности, но и вполне счастливы тем, что могут по десяти часов кряду пялиться в телевизор и наслаждаться этим зрелищем. Как их много... Общаются с такими же кретинами и чувствуют себя беспричинно довольными... Иногда мне хочется принять какую-то таблетку, которая позволила бы балдеть от передач по ящику и тащиться прелестями простой жизни. Я завидую им, понимаете? А не предъявлять к ней слишком больших претензий – это я про жизнь, – не ожидать слишком многого, не удовлетворяться всяким дерьмом...

Крючков Виктор. Рассказ «Человек в черном».

... – Знаешь, на кладбищах между датами жизни такие маленькие черточки ставят? Ну, там… «Корниенко Мария Сергеевна, 1981 тире 1999». Я об этом думала ещё год назад, когда моя одноклассница газом отравилась и мы всем скопом – ненавижу свой бывший класс! – попёрлись на похороны. Представляешь, жизнь такая глубокая, большая, разная и черточка такая малюсенькая. Даже страшно: выходит, всё, что было, уместилось в этой черточке...

Крючков Виктор. Легенда «Утренняя звезда».

...Они шли в тумане. Они плыли в нем, как две большие, крепкие ладьи. Вразброд звучали их шаги, его – тяжелые, стариковские, шаркающие и ангела – нарочито гулкие, даже энергичные, дерзкие в скрытом желании обогнать человека в золотых одеждах, выбежать прочь из этого леса. Земля под ногами качалась, лес дышал и приподнимался – словно тоже стремился оторваться от всего, от самого себя и подняться, уйти в небо.

– Прочь, прочь отсюда. Сначала один, потом за тобой потянутся другие, не такие ладные и сильные, но похожие на тебя. Они… Они сделают тебя своим молохом, своим первосвященником, своим кесарем, владыкой и повелителем, они будут угождать тебе, служа верно и преданно, они примут твой поступок за образец и начнут нарушать слово мое и закон мой искушением столь нелюбимых тобой людей...

Крючков Виктор. Рассказ «Сказка».

...Итак: повсюду валялись пустые сосуды, источающие резкий запах прокисшего вина. Серыми горками возвышались окурки от самокруток. Мощный храп сотрясал стены этого жилища – на сваленных в углу грязных тряпках, кольчугах и оружии сплелись воедино два чудовищно могучих тела с испачканным чем-то желтым бородами. Апогеем же этой непринужденной обстановки была вульгарная распатланная девица, невменяемо свернувшаяся калачиком в небольшой лужице близ условного порога.

– Эй! Вставайте, лодыри! – завопил вдруг седобородый мужчина, опуская топор. Прикрыв ладонью глаза, он устремил свой взор на черное пятнышко вдали у опушки леса, постепенно приобретающее очертания всадника верхом. – Кто-то едет, вставайте, матушку вашу! Слышь?!

Из пещеры послышалось недвусмысленное бормотание. Вскоре свет солнечный озарил своими лучами еще одного человека.

– Илюша, что за крик, что за шум? – вяло поинтересовался он у застывшего в позе наблюдателя великана.

Бородач довольно крякнул.

– Бургомистр пожаловал, – пробасил, с интересом переводя взор на грязную рубаху и замызганные штаны своего друга. – А где Добрыня?

– Спит, – раздался в ответ завистливый зевок...

Крючков Виктор. Повесть «Пятое время года».

... – Приветик, Андрюшка! – весело щебетала его мама. – Рада, что ты остался. Между прочим, у меня для тебя уж-жасная новость!

Андрей не без оцепенения смотрел на знакомые с детства черты лица, вечные красно-синие бигуди на рыжих волосах, цветастый сальный халат. Сходство оригинала из памяти и зеркального отражения во внешности и манере разговора было изумительным.

– Приготовься, любимый. Ты знаешь, это не очень приятно. Но я была молода, мне хотелось закончить институт. Аборт не помог бы – да и поздновато было. Ты так часто падал вниз с кровати, но папаня не знал, что тебя просто сталкивала твоя маман. Жаль, что ты не умер – ты вырос на редкость черствым, неблагодарным и жестоким. И я люблю младшенькую больше. Скверно? Разбей меня! – сорвался на крик голос. – Не уходи!

Молоток на мгновение качнулся в его руке, уже занесенной для удара. Андрей отошел к другому зеркалу, повинуясь скорее любопытству, чем желанию увидеть сокрытое и вряд ли когда-нибудь расказанное. Это только первое... Его мать...

– Ничего нового я пока не узнал. Я смогу с этим жить. – еле слышно сказал сам себе молодой человек с какой-то мрачной обреченностью. – Неплохо придумали, черти...

И заглянул...

Крючков Виктор. Рассказ «Парк».

... – А у меня сегодня день рождения… – хмуро поведал пузатый гражданин, щелчком отстреливая сигарету и тут же доставая новую. Похлопав себя по карманам, он повернулся к молодому человеку. – Слышь, у тебя спичек нет? Мои кончились, как детство…

Косясь на незажженную сигарету, болтающуюся в уголке рта пузатого гражданина, молодой человек ответил:

– Нет. Я не курю. Господь оградил меня от этой пагубной для здоровья привычки. «На одном месте за другим эпидемии» – процитировал он на память, мечтательно запрокинув голову назад. – Знаете, эти слова Луки, глава 21 стих 11, являются как нельзя лучшим подтверждением дней грядущих. Хотя почему грядущих? Заболевания сердца, рак, венерические болезни вроде СПИДа, многие другие бедствия уже сейчас приносят смерть миллионам людей. В той же главе мы читаем: «Люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную». Это стих 26. «Будут большие землетрясения…». И это также подтверждается реальными фактами – Таншань, Токио, Армения, Афины… Ежегодно от чрезмерной сейсмологической активности гибнут сотни, тысячи людей!

– А от меня жена ушла… – вертя в руках сигарету, насуплено пробормотал пузатый гражданин. – Сегодня, в день моего. Рождения...

Крючков Виктор. Рассказ «Один».

...В троллейбусах большинство по утрам досыпают. Лица суровы, как каменные монументы с островов Пасхи. Контроллер-попрошайка, всегда злой на весь белый свет, собирает дань за проезд, раскачиваясь на широко расставленных ногах. Не контроллер, а бывалый морской волк, всю жизнь бороздивший океаны. Макс плюхнулся в кресло, махнул  проездным, и подобно упомянутому большинству, погрузился в дебри самосозерцания. Летом, не сейчас, он всегда надевал черные солнцезащитные очки...

Крючков Виктор. Сборник рассказов «Новый год».

... – Вообще это ужасно, корешок. Я лично знал четверых людей, которые с радостью поменялись бы с тобой местами. Так сказать, за право выбора. Скажи лучше, ты веришь в бога, в судьбу?

– Да, – словно стыдясь, ответил молодой человек.

– Ха! Бог-то ведь воистину умер! Любовь к людям убила его. Вы убили его! – авторитетно заявил бородатый мужчина. – Но слегка заумно, хотя и метко. Разделяю. Если бы у меня была лишняя жизнь, я посвятил ее сочинению таких вот фраз. Не помню автора... А чем же руководствовался ты, дружок?

Дружок пожал плечами, явно не понимая вопроса. Объяснения не заставили себя ждать.

– Нет, ну представь. Откидываешь ты копыта. И на следующий день господь скажет тебя: «Эй, бродяга! Твою ядреную мать! / Он говорил в абсолютной уверенности, что именно так господь и скажет/ Да через пару дней ты бы встретил крутую бл... барышню, девочку... с блестящими глазами, выиграл бы в лотерее миллион-другой, получил бы клевую путевую работу по душе, ну там – поездки всякие или что тебе нравится. А твои враги стояли бы в очереди, чтобы почесать твои яйца. Улавливаешь, корешок? Все это сладкое дерьмо может обрушиться на нас в любой момент. Просто жди и живи. Работай. Бей грушу в зале. Бегай по утрам. Сри на всех. Книжки умные читай. Радуйся тому, что у тебя две руки, две ноги и хрен между ними. Надо просто немного терпения и веры в дерьмо. Веры в судьбу. Улавливаешь, корешок? Согласен, а?..

Крючков Виктор. Миниатюра «Невозможность».

...Вначале было вовсе не слово. Вначале было небо. Оно висело прямо надо мной, пестрило красками, гипнотизировало быстро проплывающими облаками, бегущими, спешащими куда-то вдаль. Весна. Багряное солнце неподвижно застыло, кипящие вулканы замерли, а реки с электрическими рыбами не текли, и все казалось настоящим раем.

А потом небо заметило меня и с размаху плюхнулось вниз, оживляя идиллически мертвую природу, пробуждая ото сна одних и усыпляя других. Трава, окружавшая меня, выгорела правильным треугольником, едковато – приторный ее запах, в последний раз усладив мои ноздри, развеялся с ветром, источник древних адамовых слез пересох и я остался один.

Навсегда...

Крючков Виктор. Рассказ «Мы все-таки победили».

И все-таки сбылось! Все-таки случилось так, что выбрали в министры культуры Юрия Юлиановича Шевчука. Охали в троллейбусах всезнающие бабки, газеты рупорами выкрикивали заголовки-сенсации, длинноволосая молодежь возле базарных музыкальных ларьков радостно заказывала ДДТ и заговорщицки подмигивала. Таперяча, дескать, все по-новому будет, дождались спасенья от гадов, оценили заслуги, уважили и прочая, прочая...

Крючков Виктор. Рассказ «Любила ли она джаз?».

...Почему я ненавижу телевизоры? Шелуха информационного мусора, выплескиваемая ежедневно с экранов, не представляет никакой объективной ценности. Мне не нравится то, что показывают в новостях. Мне не нравятся культивирующие насилие и непроходимую глупость в человеческих взаимоотношениях сериалы. Поверхностные ток-шоу. Программы с гостями в студиях, говорящими бессвязные избитости. Маразматические рекламные ролики с болезненно бодрыми персонажами. Телевизор ставит пошлые штампы. Разрушает воображение. Когда ребенок читает «Трех мушкетеров», он видит не себя в роли бесстрашного гасконца, а гнусавого Боярского. Телевизор формулируют реальность, в которой необходимо страдать, если любимый человек покидает нас, в которой нормальную речь заменила бандитская феня, в которой вечер в прокуренном баре в компании с алкоголем представляется чуть ли не единственно правильным способом отдыха после трудовой недели. Я не желаю иметь ничего общего с этой реальностью...

Крючков Виктор. Рассказ «История одной болезни».

...Все программы кончились и телевизор вещал лишь скачущую сетку статистических помех. Иван Иванович встал и подошел к окну. Электрический город за ним притаился сонным, но не спящим. Заскрипели рассохшиеся рамы, разорвались седые нитки паутины и мир ворвался в комнату. Сотни звуков, бесчинство приглушенных ночью красок, дуло луны, разводы облаков цвета засохших на бумаге чернил тяжелым вздохом обдали тело хозяина квартиры и прошли равнодушной волной мимо. Иван Иванович стоял абсолютно безучастным. Внезапно лампочка в комнате замигала, свет на мгновение погас, а когда появился снова, пустующее доселе кресло оказалось занятым прелюбопытнейшей наружности человечком.

– Все страдаешь? – игриво спросил он.

Иван Иванович обреченно покосился на рога, хвост и копыта непрошенного гостя...

Крючков Виктор. Рассказ «Жучок».

...Жук огромен. Он знает, что его ждет. Он принимает правила игры, явно тешась размерами своего уродливого тела, лишь немногим уступающим овчарке.

Мы сражаемся…

Нет смысла описывать это – каждый хоть раз бился с чужим жучком. У каждого этот бой свой. Это происходило либо в офисе, либо в поезде, либо в церкви, либо дома, либо в собственной голове, причем все знают, что убрать это мерзкое, отчаянно цепляющееся за плоскость поверхности существо чрезвычайно тяжело. Оно ведь создано для того, чтобы знать то, о чем мы говорим, о чем думаем и мечтаем, чтобы направлять, регулировать и командовать нашими жизнями. Особа, установившая жучок, часто не имеет никакого значения – будь это конкурент, друг, ребенок, жена или муж, родители или голос с телеэкрана – роль ее чаще всего статистична. Куда важнее конечный результат – быть ли нам пассивными симбионтами или независимыми от чужой воли независимыми созданиями...

Крючков Виктор. Рассказ «Герой».

...Концепция среднестатистического «экшена» в любом его проявлении – будь то детектив в мягкой обложке или видеофильм с суровым и справедливым героем, значительно превышает будничную жизнь по зрелищности. Это очевидно, как и то, что в подобных произведениях напрочь прошла эпоха идей, теперь лейтмотивом любого поступка служит либо денежная нажива, либо сюжетно обоснованная жажда мести. Но в любом случае значение даже самого захудалого «экшена» остается неизменным. Он словно возвращает нас в детство, во времена, когда спрыгнуть со скалы в воду, залезть на высокое дерево, прокататься на крыше электропоезда считалось геройством. Героями хотели быть все. Годами мы воспитывались на навеянных нам мифах и если не рисковали, то отказывали себе в самом главном – самоуважении. Смертельный риск как акт мужества был подобен вспышке молнии, миф казался сильнее устоев и только герой, как правило, self-made man, имел значение.

Тем не менее, мы всегда возвращались к истинной, до оскомины банальной жизни с ее обычностью и предсказуемостью, туда, где герои, к сожалению, встречаются так редко...