Базарофф Евгений.
Рассказ «Полынь и Надежда».
...Когда стрелка часов перебралась за двенадцать, я уже шёл к городскому пруду. За спиной висел рюкзак с дарбукой.
Мне кажется, нет ничего вкусней летнего города. Всё смешивается в нём невероятный коктейль: запахи травы и цветов, гудки машин на перекрёстках, улыбки девушек, идущих навстречу. Летом всё приобретает объём, все чувства. Всё кажется неслучайным. Вот и у меня сейчас было странное предчувствие чего-то важного. Такое бывает обычно в новогоднюю ночь, когда все обязательно верят в чудо. А мне это кажется глупым, в детстве я даже специально в полночь старался ни о чём не думать, когда все пили шампанское.
Маша уже ждала меня. Задумчиво дёргала струны, сидя прямо на каменных ступеньках возле воды. Увидев меня, она сощурилась и улыбнулась.
– Привет. Вот, подумала, что стоит поиграть на улице. Мы же так много репетировали.
– Хорошая идея. Давно хотел попробовать.
Неподалёку был переход, ведущий на другую сторону пруда. Это было своеобразное культовое место для уличных художников, музыкантов, всяких творческих неформалов и всех, кто более или менее причислял себя к ним. Придя сюда, вы могли ненадолго почувствовать себя творческой личностью, бунтарём, даже если держали кисточку последний раз в детском саду. Здесь повсюду были надписи вроде «Цой жив!», «Последний герой». А на одной из стен был нарисован большой и грустный портрет Цоя, сделанный чёрной краской. Он смотрел на проходящих мимо людей и, казалось, хотел что-то сказать, но не мог.
Туда мы и пошли...
