следующая тема »

[Лачин]

Лачин. Статья «Четыре варианта литературы».

В 2007-2009 годах мы с Яной Кандовой обсуждали тему отношения к литературе как религиозному или светскому занятию. Cделали вывод, что разделение неточное – нерелигиозная по духу литература делится на творческую и проституционную. Дальше споры пошли о преимуществах и недостатках этих вариантов. В последние годы я выделил четвёртый вариант восприятия литературы – производственный.

Примерно треть соображений, изложенных в данной статье, Кандовой. Уже после неё я согласился с некоторыми её выводами, которые раньше оспаривал, что показано ниже. Оценочная характеристика описанных вариантов – совместная.

Таким образом, хоть мы и не успели написать статью вместе, частично она соавторская.

 

*   *   *

В различных странах различных времён литература уподоблялась (и уподобляется) религии, творчеству, проституции и производству. Все варианты, кроме религии, светского характера. Опишем их и дадим сравнительный анализ.

*   *   *

 

Религиозный вариант порождён иудаизмом и православием, воспринят исламом, частично викторианской Англией, царил в СССР с тридцатых годов, с примесью производственного варианта. В смягчённом виде представлен Древней Грецией. В последние годы древнегреческий вариант я называю не религиозным, а религиозно-творческим. Религиозная литературная система окончательно сложилась у греков-христиан.

Существует бог литературы: в России Пушкин, в исламском регионе – Низами. Бог идеален. Его нельзя критиковать. Вы обязаны его любить, иначе вы подлец или сумасшедший. Вопрос, любите ли вы его, оскорбителен, допуская подлость или сумасшествие вопрошаемого. Его сочинения – священное писание, вроде Библии и Корана в религии. Цитаты из него являются доказательством. Превзойти его невозможно. Сравняться с ним также невозможно, ибо, согласно христианству и исламу, бог един.

Ангелы, святые и «отцы церкви» в литературе идентичны – это «классики, гении, великие». Им также надо поклоняться. Не уважать кого-то из них очень нехорошо, не уважающие большинство или всех – подлецы или сумасшедшие. Включают в их число, канонизируют – как правило, посмертно – только литбогословы и власти (иногда представленные одной группой людей). Равняться со святыми-классиками – большой грех, лишающий надежды на канонизацию...

[Надежда Залоцкая]

Отличная статья. Острая, хлёсткая. Актуальная и вневременнáя. Именно то, что нужно – назвать вещи своими именами.
По культурологическому охвату и аналитической глубине это – не статья даже, а исследовательское эссе. Работа будет полезной и читателям, и писателям. Первым – для чёткого осознания, какую литературу они читают. Вторым – какую литературу они создают.
____________________

Лачин, у меня к Вам возникли вопросы по теме. Если Вы не против, предлагаю их обсудить в виде эпистолярного интервью. Вы ведь не против? 

Вопрос первый. Вы пишете:

«В различных странах различных времён литература уподоблялась (и уподобляется) религии, творчеству, проституции и производству. Все варианты, кроме религии, светского характера…».

«Восприятие литературы как религии нанесло ей страшный удар, испоганило и отравило творчество и психологию тысяч авторов и миллионов читателей».

«Все мнимые достоинства религиозно-литературной системы на поверку оказываются злом».

Далее Вы раскрываете суть «религиозно-литературной системы». Раскрываете вполне убедительно. Однако не кажется ли Вам, что выделенную Вами систему правильней будет назвать «церковно-литературной», «партийно-литературной» или более обще – «тоталитарно-литературной»?

Ведь чувство сопричастности к красоте, к подлинности, к истине, которое мы испытываем, читая хорошую книгу, пробежкой мурашек по коже очень напоминает религиозное чувство. Да, по сути, в эпоху после «смерти Бога» оно таковым и является.
Нет ли в Вашей терминологии конфликта понятий?

[Лачин]

      Спасибо за комплимент, Надежда-)
      "Мурашки по коже" - ну, это можно назвать религиозным чувством разве что в самом широком смысле слова... В этой статье религиозной я называю систему, имеющую "священных коров", для которой Авторитет паче разума. Мне остаётся надеяться, что из контекста статьи этот видно.
       Кстати - уверяю вас, "пробег мурашек по коже" мне тоже не чужд, просто религиозная система заранее предусматривает, от чего у вас мурашки должны бежать, от чего нет. Лично мне очень неприятно, когда это решают за меня.
        Пожалуй, да - "церковно-литературной" системой это тоже можно называть. Просто слово "церковь" невольно порождает у людей х-кие ассоциации, поэтому я пользуюсь термином "религия", тут уж каждому ясно, что я говорю о всех религиях.
         И вообще, Надежда, зачем связывать "чувство сопричастности к красоте, к подлинности, к истине" с религиозностью? Вед религия - это Заданность, вам заранее задано, чем вы должны восхищаться и к чему испытывать "сопричастность". Лично мне это претит. Кстати, ведь это обесценивает все наши чувства - если мы Обязаны их испытывать, грош им цена.

[Надежда Залоцкая]

Действительно, чувства могут быть только искренними. Чувство неискреннее – нонсенс. У животных такого не может быть. Любое чувство есть экзистенциальная истина. Когда я говорю о «религиозном чувстве», я имею в виду сопричастность именно к чему-то такому, иррациональному, что эту истину обнажает, и мы окунаемся в подлинность бытия.

Но у человека чувства бывают фальшивыми – под гипнозом, при психотропном манипулировании. Религия как система – типичный пример манипулятивной системы, «опиум для народа». Из Вашей работы всё это явствует. Не будем дублировать то, что написано. Читатель мыслящий Вас, конечно, поймет правильно.

Следующий вопрос. Вы пишете:

«Беда не только в том, что некто идеализируется, беда, что ради этого унижают других. Русских мужчин делают дикарями, что без Пушкина и влюбляться бы не умели, а писателей и философов – идиотами: многие из них написали десятки томов на всевозможные темы, но якобы их словари беднее двадцати четырёх тысяч слов. Это тактика всех священников и богословов: принижать человека для вящего величия бога. В ничтожном окружении легче выказать величие.
Выигрывают и канонизированные авторы: перед ними искусственно принижаются остальные. Большинство писателей – шестёрки Системы, рабы божьи, слуги начальства, говорящие о себе опустив очи долу, и о боге со святыми – воздымая очи горе. Содержание их произведений неважно, они ничтожны изначально…».

Вернемся к подлинности, то есть к природе. В животном мире, во всяком сообществе – будь то семья, стадо, стая или косяк – всегда существует жесткая иерархия во главе с альфа-самцом. Как Вам кажется: люди преодолели это в социуме или нет?
Возможно ли существование литературы без иерархической пирамиды? Без обожествления так или иначе возвеличенных персоналий?

[Лачин]

     Лично мне кажется, что в социуме люди точно этого не преодолели. Да вы и сами наверняка так думаете. Просто "для культуры" это подаётся в завуалированном виде (все эти комедии с выборами и пр.)
      А возможна литература без этого... Мне кажется, да, я ведь как раз пишу об этом. В "стадо" людей обращает только литцерковь. А где она властвовала веками, да и сейчас на многих действует? Вроде только в православно-исламском регионе. Есть ли классики, кот. так идеализировали, а их критику столь жёстко прерывали, как Низами и Пушкин?
     Кстати, в литборделе тоже ведь свобода. Правда, это свобода идиота, считающего, скажем, что Дюма лучше Шекспира. Впрочем, всё равно хорошо, что он самостоятельно думает. Только что вспомнил слова Ипатии, упомянутой в статье: лучше заблуждаться, думая, чем не думать вообще. То есть, по её логике, литбордель - уже какой-то прогресс. В нем Ипатию не убили бы - просто наплевали бы на неё как на неудачливую проститутку.
      Ну а в творческой литсистеме подобные Ипатии весьма уважаемы - при том что они не священные коровы, и их можно оспаривать. Ведь так к ней и относились её друзья и ученики, последние язычники.

[Надежда Залоцкая]

Вы коснулись темы язычества, и мне вот что подумалось. В языческом мире, то есть в культурах, предшествующих монотеизму, религиозная система представляла собой политеизм. Взять, к примеру, античную Грецию: помимо трех верховных богов (Зевс, Посейдон, Аид), всякая сфера человеческой жизни была представлена профильным богом, причем, весьма человечным, со своими страстями, противоречиями и грехами. Боги были – как люди. А люди приближались к богам. Психологически между ними не было четкой границы.

Нельзя ли здесь провести параллель с нашим временем? Монотеизм себя развенчал как система тоталитарного подавления. Из Вашей статьи, и других Ваших произведений философского жанра («Евангелие от Иуды» http://newlit.ru/~lachin/4286.html, «Тварь» http://newlit.ru/~lachin/4223.html , «Медведь и юноша» http://newlit.ru/~lachin/2041.html ), это убедительно явствует. Не пора ли сказать, что каждый человек может стать богом?

Кстати об этом же говорил еще Ницше: «Человек есть нечто, что дóлжно превзойти» и «Дело в том, что есть не Бог, а боги» («Заратустра»).

Не пришло ли время нового политеизма – гуманистического, внецерковного, либерального, творческого?

Что Вы думаете по этому поводу?

[Лачин]

     Да, точно, я тоже так думаю! Честно говоря, я не ожидал подобного совпадения меж нами в данном аспекте.
     И что интересно - ведь коммунизм, по идее, для чего? Для полного раскрытия личности, чтоб человек мог стать богом, образно говоря. А взамен этого, в СССР, начиная со Сталина, нам подсунули Платона Каратаева, как образец поведения. Вы, конечно, помните этого бедолагу, кот. даже "Я" разучился говорить, а говорит только "Мы". А этот Каратаев и есть розовая мечта всех монотеистов, христиано-мусульманских священников. Смирный такой, послушный... 
      В ваших словах уже содержится след. мысль - нужно возродить античность, только без рабства. Кстати, не стоит ругать древних за рабство - его и монотеисты не отменяли, пока Французская революция не началась. И древним это более простительно - экономика была не ахти, по другому было никак.
     И кстати, как я уже писал, у древних греков религиозная литсистема - смягчённая, без крайностей. Ведь всё таки политеисты были.
     Беда в том, что у нас мало Залоцких, ведущих войну на два фронта. Кара-Мурза и сталинисты с удовольствием написали бы вашу статью про либерастку, а Никитину понравится ваш "Проект Храм". Но мало кто говорит и о том, и о другом. Один поклоны отбивает, другой на панели прохожим глазки строит... Деградация. На Лат. Америку надеюсь.
     Вот и Александр Тарасов, цитируемый в статье, пишет мне: на неё надеюсь, рОдную.

[Надежда Залоцкая]

Ну, человек-то я не сильно воинственный. Впрочем, наверное, – до поры. Случаются времена, когда приходится вспомнить, что «наш бронепоезд стоит на запасном пути». Если говорить о фронтах, то фронт у меня один – оболванивание и обездушивание человека. Там, где я вижу признаки этой завуалированной, подлой политики, туда, образно говоря, и направлен мой пулемёт.

До недавнего времени моя позиция мне казалась круговой обороной. Причём – в одиночку. Но сегодня я знаю уже, что это не так. Просто литераторы, и вообще – люди гуманитарной культуры, в значительной мере разобщены. И это, конечно, благодатная почва для усиления анигуманных систем. По Вашей, Лачин, классификации – «религиозной» и «проституционной». И, как Вы верно заметили, вторая – честнее, чем первая, в ней больше цинизма, зато меньше подлости. Но обе они, конечно, человека оболванивают и обездушивают. Таким образом, по сути, они – одно целое...

Вы пишете:

«…эти крайности во многом сходятся, противостоя творческой литературе».

И дальше:

«Литсвященник и литпроститутка по их же собственным законам пилят сук, на котором сидят».

Вопрос: пилят-то они пилят, но не сидит ли на этом суку литература как таковая? То есть как сфера культуры, востребованная людьми. Литература «творческая», о которой Вы говорите, – имеет ли она перспективу, после того, когда рухнет «сук», занять весомое место в фокусе общественного интереса?

[Надежда Залоцкая]

Я понимаю, мой вопрос – неуютный. Но творческий литератор ищет не уюта, а жизненной правды. Он не боится смотреть правде в глаза. Постановка вопроса – уже начало творческого осмысления и поиска выхода из кризисной ситуации.

Вы, Лачин, – писатель творческий. К тому же – боец по характеру. Так чтó Вы думаете по поводу перспективы литературы? Какой она видится Вам?

[Лачин]

     Мне кажется - да, творческая литсистема жизнеспособна. Вспомним Рим и романский Запад до 20 века. Литература выживала с не меньшим успехом, чем сейчас. Пожалуй, с большим...
     Вот представим, что политика Ленина и Луначарского была бы продолжена. С одной стороны, литература была бы богаче и интереснее - нет гонений на детектив, вообще остросюжетность, фантастику, эротику, мистификации, у людей не отбивают охоту писать, стращая авторитетом бога и святых. С другой стороны, нет примата денег, искусственного раскручивания оттенков серого. Советская литература дала бы в разы больше интересных книг - и по сюжету, и по стилю.
      Кстати, ведь Ленин очень любил латынь, и конструкция фразы у него всю жизнь была латинская. Он явно знал, чьи традиции плодотворны, откуда писатели-артисты пошли...
      Конечно, чтобы продолжить эту политику сверху, нужны события 97-летней давности. А их нужно готовить холодной войной. Кстати, в 1900-1920 гг. интеллигенция эту войну с успехом провела. Правда, потом монотеизм всё разъел изнутри. А потом и его разъело влияние борделя. (Любопытно, что литбордель узаконен протестантизмом, то есть теми же монотеистами...)
      Да, знаете, я даже так скажу - спасение литературы именно в культивировании творческой системы. Литсвященники и литпроститутки её убивают - первые сознательно или полусознательно, вторые невольно, по тупости.
      Знаете, я про Ленина ведь не собирался писать в этой статье. Сам ход мысли к нему привёл. Я думаю, это хороший признак - значил, я его специально не впихивал, а сама логика к нему привела.
      Да, вы правы, мы просто чудовищно разобщены! Вроде и интернет есть... Удивляюсь даже.

[Надежда Залоцкая]

Вычитаю из 2014 – 97, получаю: 1917. Понятно, какие события Вы имели в виду...
Да, действительно, в пору литература явила могучий творческий всплеск, который продолжался до «зажимания гаек» ближе к 30-м годам.
То было время великого Хаоса, когда было всё можно. Потом Хаос оформился в новый Космос, а это уже – неизбежность структурирования, окостенения. Тогда это было под эгидой КПСС. В другие исторические эпохи «порядок» наводили под эгидой других инквизиторских институтов.

Мне кажется, время, аналогичное началу 20 века, мы пережили в конце 20 века, примерно с 1985 по 1998 гг., когда литература (и все другие искусства) вырвались на свободу и продемонстрировали свою творческую потенцию в действии. Начиная с дефолта 1998г., мы видим новое «зажимание гаек». Инквизиторским институтом на этот раз выступила экономика. Это удушение тянется и по сей день, когда и «литсвященники» и «литпроститутки» и «литтворцы» уперлись в единую для всех стену Глобального Кризиса.

Вопрос (и, похоже, в нём уже заложен намек на ответ, но мне хочется услышать мнение литературного критика и искусствоведа):

Как Вы, Лачин, считаете: выход из Кризиса зависит от «политики сверху», или есть реальные шансы пробить эту стену «снизу»?

(Осталось включить «Пинк Флойд  )

[Лачин]

     Мне кажется, политики наверху как раз таки незаинтересованны в творческой литературе, да и, кстати, вообще в интеллигенции. Они хорошо знают, что все теории левого движения мы и создали-) Начиная с Кампанеллы и Томаса Мора.
     Шансы реальные пробиться "снизу" - по моему, есть. Подобные нам сделали это во Франции в 1750-1790 гг., в Росии в 1900-1920 гг., дело продвигается в Лат. Америке последние полвека, медленно, но безостановочно.
      Можно и ещё попробовать, о чём я и написал в конце статьи. Кстати, мы с вами уже пробуем-) Есть Александр Тарасов, Авесхан Македонский, Агнесса Домбровская.
      Плохо, что в православно-исламском регионе всё привыкли превращать в религию. У нас всё превращается в Византийскую империю и Арабский халифат - и литературный мир, и правительство, пусть даже под флагом марксизма. Вот на Кубе религиозной атмосферы нет. Левое движение не превратили в теологию, и литературу тоже. Никто у них не обвинял коммуниста Карпентьера за модернистские приёмы. Или художницу Фриду Кало.
       У нас православие и ислам всё разъедают. У нас даже атеисты религиозные, как Горький со Ждановым. Мы даже атеизм умудрились превратить в теологию!

[Лачин]

     Интересно было бы почитать вас - о Пелевине, Умберто Эко, "Парфюмере" Зюскинда. То есть я по разному к ним отношусь-)

[Надежда Залоцкая]

Я тоже по-разному к ним отношусь. Причем, по-разному даже – к разным произведениям одного автора. Что-то нравится, что-то нет. Думаю, это нормально. Если же говорить о постмодернизме в литературе (на поле которого каждый из этих авторов в той или иной степени выступает), то это явление столь многогранно, что не только отзывом, но и большой журнальной статьей здесь не отписаться, здесь нужна работа масштаба докторской диссертации.

Если совсем коротко, то в постмодернизме мне нравятся свобода от догматизма, интересные композиционные построения, ракурсы, ирония, интертекстовая игра. Не нравятся – искусственность, абстрагированность, холодный интеллектуализм, бессердечность и нравственный релятивизм.

Но при всех плюсах и минусах можно с уверенностью сказать: литературу постмодернизма можно отнести к творческой, артистической (по классификации Лачина). С одной оговоркой: вся масс-культура, попса, гламур, в интимной связи с обществом потребления, тоже относятся к идеологии постмодернизма.

Однако всё это сегодня уперлось в Кризис. И общество потребления, и потребительская литература. Тот самый «сук» трещит и рушится на наших глазах. Вы, Лачин, вкратце упомянули о ленинско-производственной литсистеме. С ней Вы, кажется, связываете надежду на выход из Кризиса. Но в данной статье это прозвучало как-то немного расплывчато. Вряд ли стоит здесь, в окне обсуждений, разворачивать дополнительные рассуждения.
Может быть, Вы явите миру отдельную статью, где будет изложена антикризисная концепция? А то и программа?  

[Лачин]

     Я сделаю это в том случае, если вы напишите хотя бы одном из названных мною отд. статью. Обратите внимание, всем им подходит подзаголовок "анатомия бетселлера". Потому я их и назвал. При этом, разумеется, вы не обязаны относиться к ним так же, как к той либерастке. Было бы очень интересно.