...Кандина, куря, в связи с античным антуражем кантаты-реквиема вспомнила спор недельной давности со старичком Бромом, дореволюционным преподавателем античной истории, не сдавшим Кандину белым в двадцатом году, и потому имевшим привилегию безбоязненно говорить с ней как антисоветчик. Это от него она знала про матереубийцею казнённого, он ещё до войны научил её латинской фразе «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя», и она любила говорить это по-латински Цезарю Самуиловичу на фронте. Она заносила Брому продуктов раз в месяц, заодно злоспорили о политике. В последнюю встречу он говорил, супя широкие чёрные брови на сморщенном личике и поглатывая чай, что нечего было войну завязывать в тридцать седьмом, триста сорок городов наших пылью развеялись, деревень четырнадцать тысяч спалено дотла, это ж сколько погорельцев, всё в борьбе за коммунизм, а что погорельцам ваш коммунизм безбожный, говорил о семи миллионах погибших солдат, и что полмиллиона наших мирных жителей уж совсем ни при чём были, да, их немцы-англичане убили, но это вы войну завязали, они погибли из-за вас, и заявил под конец, что шесть или семь тысяч погибших детей перевешивают всё остальное, не имели вы права такие жертвы приносить, это ничем не оправдаешь, даже тем, что вы восточную Германию взяли с Болгарией, Словакией, Грецией и этим… Азербайджаном южным, Кандина молчала так, что чувствовалось, будто кричит в ответ, и укутавшись в сизодымье, выпалила наконец: не напади мы в тридцать третьем, они бы начали сами и было бы хуже тогда, нацисты уже в середине двадцатых войну с нами открыто планировали, Гитлер об этом писал в «Майн Капф», может, сейчас бы и начали, летом сорок первого, в этом вот июне, хорошо подготовившись, экономику на военные рельсы поставив, всю западную промышленность под себя подмяв, и было бы хуже, с чудовищем таким воевать, к тому же на своей территории, особенно мирному населению было бы хуже, о коем ты тут печёшься, была бы не Великая Пролетарская, а, скажем… Великая Отечественная, и наши теперешние потери – ещё цветочки, а вот тогда были бы нам ягодки...
