Похороны Святого благословен Он

 

Купить в журнале за январь 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полтора часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Заглянул – и увидел ребёночье лицо, ощутил – едва проклевывающееся из скорлупы осознание: облепленный в мокрых трусах ещё неподвижный птенчик, скорлупу не разбивший.

Откуда? Из пробела между словами.

В нежном возрасте в поисках общения и приключений выходил во двор, на улицу, щеголявшие в пасхальные дни радугой крашенок, выходил с мускусным запахом непринадлежности к разноцветному миру. Одиночество, изгойство – сильное испытание и для большого. Что говорить о ребёнке с мускусной крупинкой на дне тощей души, для познания социума едва полуоткрытой.

Что могли сделать родители? Отвести в синагогу, в которую не ходили? Отдать в ученье прабабушке, благословенна память праведницы, для которой во время войн, которые пережила, проблема есть некошерное или не есть вообще – никак не стояла. Но это он узнал, повзрослев, безнадёжную степень мускусности вполне осознав.

А тогда? Тогда папа-мама, наступив на горло собственной мускусности, отыскивали какой-то всегда очень бледный краситель, и он отправлялся в большой мир причастным, даже, казалось, почти что своим. Только колючая горечь через минуту-другую к нему возвращалась: у всех в руках сверкающая, полнокровная радуга, а у него – одноцветная блёклость. Только дальтоник такого мог принять за своего. Дальтоников не было. Чуткие и безжалостные сверстники, по малолетству не способные облечь ощущенья в слова, всё реже и реже приближались, а уж разбивать своё радужное великолепие о его бледную немочь никак не желали.

С детства Книгу читал. Но в юности она стала в тягость – не хватало вкуса и запаха, которых в ней не было, их надо было самому добывать: вкус и запах безнадёжности тишины, или тишайшего одиночества. Не отложил, не отбросил. Жить привычка сказалась. Теперь же не были нужны ни вкусы, ни запахи. Приелось. Принюхался. Цепью ассоциаций был к Книге прикован, сокращавшейся-удлинявшейся в зависимости от времени года, времени дня. Она была и скалой, и Прометеем, и им самим, и постоянно, особенно по ночам, нывшей печенью и звуком камней, время от времени с вершины срывавшихся вниз.

В детстве обручившись, он с Книгой жил, сперва неистово, но время выело любопытство, как вода талая – снег, хотя, в конце концов, и вода и снег лишь разные состояния одного и того же. Он жил с ней, перемен не замечая, но ведь жизнь всё меняет, её, значит, тоже. Он же не мог допустить, что Книга меняется вместе с ним.

Давным-давно, когда ещё не был тишайшим читателем, его и за Книгу, и вообще, возненавидели те, кто Книгу читал, и те, кто к ней не прикасался. Так в его жизнь, смердя и угрожая, вошло «вообще», от которого, как ни старался отмыться, отделаться не умел. Он познавал то, во что верил, и верил в то, что познавал. Его и Книгу, их разлучили, его осмеяли, а Книгу по приговору – осмеивал веру простых – швырнули в огонь, жилище сожгли, на хворост пустив шалаши приезжавших послушать его, поучиться. С тех пор, как дотла выгорело жилище, он существовал, принюхиваясь, в откровенные минуты взрываясь воспоминаниями о сгоревшем, оскорбляясь вопросами о происшедшем.

Дверь отворилась – он, вечный читатель, в своём выстраданном щадящем полумраке по обыкновению вздрогнул, как мальчик, испуганный поведением своего самого честного органа, вздрогнул – не сознавая причины, вздрогнул – подслеповатое зеркало души не отрывая от букв, которые на мгновение утратили стройность, что отнёс на счёт усталости глаз или замутнённости увеличительного стекла. Стал протирать стекло, глаза приближая к листу, чтобы мгновения жизни не потерять, на досадное отвлекаясь.

 

Читая книгу Бытия

 

Два рассказа о Творении. Первый – чёткий, по дням Творения упорядоченный рассказ о сотворении мира, вплоть до дня седьмого, освящённого Богом. Второй – начинающийся с первого стиха второй главы, а завершающийся… Трудно сказать, где он завершается. Второе повествование о Творении начинается с отрицательного описания: «И куста полевого ещё не было на земле, трава полевая ещё не росла…» Кто может постичь смысл того, чего ещё не было? И самое главное: в отличие от первого повествования, в котором Бог наречён достаточно понятным словом (в обычном, не теологическом языке – «судьи»), во втором впервые появляется четырёхбуквенное, непроизносимое, табуированное имя Творца.

Сколько копий сломано по поводу этих имён! Наверняка больше, чем букв в тексте Писания. Целая отрасль науки – библейская критика – из этого выросла. Изначальный, посылочный тезис библейской критики: Книга в том виде, в котором дошла, есть контаминация двух древних текстов, один из которых именует Всевышнего Бог, другой – четырёхбуквенным именем.

Объяснение? Первое имя указывает: мир создан мерой суда; второе, четырёхбуквенное, есть указание на меру милости, ибо один только «суд» не может гарантировать устойчивость мира, отданного во владение отнюдь не праведного человека. Отсюда – два пути познания Бога. Каждый из них в чистом виде встречается редко: большинство религиозных философов не могут не ощущать ущербность каждой из крайностей. Противореча друг другу, враждуя, эти полярные модели сосуществуют.

Первая. Человек в познании Господа стремится определить Его положительно: Творец мира и человека, Всемилостивый и т. д. В своём «положительном» (по-гречески – катафатическая теология) познании человек на своём человеческом языке, отвечая на вопрос «что есть Бог?», определяет Его наиболее возвышенными понятиями, снизу вверх поднимаясь: от самых простых материальных определений (Творец воздуха, воды, всего того, без чего невозможна жизнь) до самых сложных абстрактных: Свет, Мудрость, Любовь, наделяя Бога многочисленными именами, число которых ограничено едва ли не количеством слов с положительной коннотацией в языке. Такой «положительный» есть путь познания интеллектуального.

Модель вторая. Её можно определить как «отрицательную» теологию (по-гречески – апофатическая), суть которой – невозможность на человеческом языке ответить на вопрос «что есть Бог?». Всемилостивый? Но «милость» ведь качество человеческое. В своём постижении Бога эти религиозные философы идут сверху вниз: от изначально возвышенного и абстрактного (принципиально положительно не определённого) – к материальным, земным свидетельствам существования Бога. Такой путь подразумевает ущербность каждого из имён, которым человек Всевышнего может наречь, а их наличие в Книге объясняется неспособностью человека, покидающего тёплое лоно язычества, возвыситься до осознания невозможности интеллектуального познания Господа. Единственно возможный путь приближения – сверхчувственное откровение.

Если первая модель познания Господа в конечном итоге сводится к Его «всеимянности» – к Нему может быть отнесено имя любое, даже такое, как Мёртвый, то вторая – к единственному, непроизносимому Имени.

А теперь вопрос: какой модели познания Господа отвечает каждое из двух повествований о творении мира?

Бог – Творец мира, и Он же его Разрушитель? Ведь Он Сам, пожалев, что создал человека, решил истребить его и всё живое. Разрушитель?

Для тех, кто склоняется к ответу на вопрос «что есть Бог?», давая Ему положительные определения, такой ответ неприятен, однако, возможен. Для тех, кто считает, что положительное определение Господа никак невозможно, сам вопрос совершенно немыслим.

Для первых проблема может быть осознана в системе причинно-следственной: человек стал столь греховен, что единственно возможное следствие – уничтожить. Для вторых, вероятно, ничего иного не остаётся, как развести руками: если мы не можем ответить на вопрос «что есть Бог?», то невозможно постичь деянья Его.

Мерой суда Господь греховный мир разрушает. Мерой милости Всевышний спасает Ноя и всё человечество. Похоже, мы находимся между двумя полюсами. И каждый раз, приближаясь к одному из них, едва ли не инстинктивно отталкиваемся.

И, коль так, вспомним: второе повествование о Творении имеет начало, но не имеет конца. А потому человечество после Потопа будет обитать на земле, на которой, устраивая жертвенник, приносит Ной Всевышнему жертвы.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению января 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.