Наследник проклятого трона

 

Lənətlənmiş taxtın varisi

 

Heir of the cursed throne

 

 

 

 

Как только сын Афшина исчез из виду, Утруджа аж подпрыгнула от восторга и звонко хлопнула в ладоши.

– Закия?!

– Я здесь, моя прекрасная госпожа! Ожидала в дехлизе, пока вы беседовали с мужем.

Особое и незаменимое качество Закии заключалось в том, что она всегда оказывалась в нужном месте в нужное время.

– Прикажи слугам приготовить паланкин для моего выхода. Мой план удался. Афшин вместе с сыном решил бежать из страны. Надеюсь, – посерьезнев, сказала она, – им это удастся.

Она подавила вздох.

– Всемогущий Аллах услышал мои молитвы! И все благодаря расторопности моей милой соратницы Закии! Если бы в тот день ты не поддалась любопытству и не подслушала разговор Афшина, то ничего бы этого не произошло!

Закия недовольно вздернула плечами. В тот день не любопытство, а огненный взор одного бравого серкердера заставил ее проникнуть в ту проклятую залу. Она хотела досыта полюбоваться красавцем, удостоившим обычную невольницу своим вниманием. А услышав секреты заговорщиков, не сдержалась и по привычке рассказала обо всем госпоже Утрудже. Откуда она могла знать, что дело кончится таким образом!

«Не сбежишь ты никуда, милая моя глупышка! – подумала она про себя. – Я обо всем расскажу твоему отцу, и уж он то разберется с тобой как следует. Ни за что не позволю госпоже разрушить и свою жизнь, и мои чудесные планы!»

Утруджа радовалась, как малое дитя. Кружилась по комнате, напевая песенку. Серебрянные браслеты на ее ногах нежно позванивали в такт.

– Ваш отец неслыханно обрадуется, узнав о вашем приходе, – проворковала Закия. Она сделала знак служанкам и те встали перед дочерью Ашинаса. Каждая из них держала на вытянутых руках богатые, расшитые драгоценными камнями тонкие одеяния.

– А кто тебе сказал, что я отправлюсь к отцу?

– Госпожа! Не хотите ли вы сказать, что…

– Вот именно.

Закия сразу велела служанкам выйти, и сама принялась выполнять вместо них процедуру переодевания.

– Госпожа Утруджа! – торжественно произнесла она. – Вы сами не ведаете что творите! Где это видано, чтобы замужняя женщина из достопочтенной семьи бежала из дома?! Законы суровы! Вас поймают, высекут плетьми, забросают камнями, а потом – выставят на городской площади, на всеобщее обозрение! Не забывайте о том, что вы невестка самого Афшина! Его шпионы выследят вас, даже если вы скроетесь от него под землей!

Дочь Ашинаса сейчас словно витала в облаках, и слова умной рабыни ее совсем не расстроили. Стоило девушке только лишь прошептать имя своего любимого, как сладкая дрожь охватывала ее тело.

«Я люблю Дивдада, – подумала она. О, ради него я готова попрать все законы, установленные не только людьми, но и самим Всевышним! Говорят, нельзя считать мудрым и здравомыслящим человека, тянущегося к недостижимому. Что счастье возможно, если удовольствуешься тем, что тебе близко и доступно, и откажешься от несбыточных мечтаний. Но, а если то, что рядом, мне не мило и дано насильно, против воли?»

И словно в ответ на свои мысли, Утруджа вновь услышала голос Закии. Та, раздираемая от охвативших ее сомнений и страхов, спросила:

– Госпожа, а вдруг случится так, что после всех твоих ухищрений, жертв и игр со смертью, ты придешь к Абуль Саджу, а он вдруг отвернется от тебя и скажет: «Ты мне не нужна. Уходи».

Щеки Утруджи зарделись ярким румянцем.

– Он любит меня! – воскликнула она предательски дрогнувшим голосом.

И растерянно посмотрела на свою невольницу.

– Не будьте так наивны, моя повелительница! – горячо воскликнула Закия, почувствовав, что ее слова попали прямо в цель. – И не спешите так рьяно кидаться головой в пропасть. На мужчин нельзя полагаться. Они коварны, легкомысленны и забывчивы. Почему он не пришел и не спас вас от брака с сыном Афшина, моя прекрасная госпожа? И отступил, когда вы стали уговаривать его сбежать с вами вместе?

– Замолчи! – прошептала Утруджа.

– Все свершается по воле судьбы и рока. Никто не может получить то, чего судьба ему не сулит, или избежать того, что суждено. Смирись же перед неизбежным и укроти свое сердце, ибо лишь вверившийся воле рока будет спокоен и избавлен от забот и волнений. Помните, эти строки вы прочитали однажды вслух из вашей любимой книги «Калилы и Димны?». Они мне так понравились, что я их запомнила на всю жизнь!

– Если Дивдад скажет мне, уйди, ибо я больше не люблю тебя, то я смирюсь перед его решением. Судьбу свою, я верю в это всем сердцем, человек изменить может, но вытребовать силой любовь к себе – нет. Но пока этого не произошло, я попытаюсь доказать Саджу, что преграды в нашей жизни строят сами люди, а не Всевышний. Но в одном ты все же права. Пропасти мне ни к чему. Идем, нам пора!

– Куда?!

– В дом моего отца.

Закия взвилась, как волчок, и помчалась вслед за госпожой с выражением явного облегчения и радости. Ее радужным планам пока не грозила серьезная опасность.

А в это время во дворце халифа аль Мутасима разворачивались поистине трагические события, которым было суждено навеки изменить судьбы почти всех героев, описываемых в этой книге.

Главный визирь Мухаммад ибн Абд ал-Малик аз-Зайят вошел или точнее, вбежал в приемную залу дворца аль Джаусак. Он опоздал на утреннюю аудиенцию к халифу.

Его место слева от трона пустовало. Также как и скамейка главнокомандующего Афшина.

Лицо главного визиря выражало крайнее волнение. Он так спешил, что полы его черной шелковой абы взмыли за спиной этого коренастого, низкорослого мужчины подобно крыльям ворона. Не замечая устремленных на него удивленных взоров и перешептываний, ибн аз-Зайят быстрыми шагами направился к трону халифа, установленного во главе зала. Его толстая, неповоротливая фигура не привыкшая к спешке, выглядела комически. Халиф аль Мутасим в это время разговаривал с главным хаджибом Ашинасом и не сразу заметил прибытие своего визиря. Повелитель восседал на золотом троне, обитом парчой ал-куркуби^[92].