Донгур-оол Артём. Миниатюра «Восьмое марта».

...Одиннадцатое марта. Меня и шесть женщин утром с работы отправили домой. По пути заговорил с приятной миловидной женщиной.

– Олеся, привет! Вот же суки, опять отправили тебя «отдыхать».

– И не говори.

– Это всё буржуи творят беспредел.

– При чём здесь богатые?

– Не знаю, но интуитивно чувствую, что три дня назад, как и сейчас, из-за них тебя отправили домой без какой-либо оплаты.

– Артём, опять!..

– Богатые – мрази!

– Они очень умные люди.

– Эти, кого ты называешь «умные люди» – переходная стадия от человека к глисту.

– Ты им завидуешь.

– Завидую? Нет, презираю, бессильной тихой злобой.

– Ты ужасно глупый.

Не на шутку обиделся я на слова своей знакомой, резким тоном ответил:

– Говоришь, я ужасно глупый, ты права. Только мы все ужасно глупы, и всё потому, что живём в этой «ужасной глупости». Каждый из нас живёт в своём собственном рафинированном закрытом мирке, где бред переплетается с настоящей реальностью. Нам скармливают чушь, чушь про всё: про политику, религию, счастье, историческую исключительность. А ты, Олеся, под этот фоновый шум и яркий глянец не замечаешь, что работаешь на двух работах, ради ипотеки и ребёнка. А штрафы? Скажи, а то, что мы называем жителей Средней Азии «чурбанами», считая, что они что-то там нам должны, это что? Какой-то шаман сказал моей знакомой не принимать таблетки, выписанные врачами, а приходить к нему на исцеление. Девочку восемнадцатилетнюю посадили за стихи. Это что? Это и есть «Ужасная Глупость», в которую мы верим, и в которой живём.

– А при чём здесь богатые люди?

– Да потому что не коллективный Запад, не геи, не исламский мир и даже не пацифисты, а богатые всей планеты – наши враги. Мы словно дети садистов, и чем сильнее нас бьют, тем сильней надеемся на заботу и родительскую любовь. Только садисты не могут не причинять боль. Мы должны бороться за социальную справедливость, за равенство, а вместо этого встаём рано утром, и бежим на работу, и просим её как подачку. Пойми, не тем богам мы молимся, Олеся...

Донгур-оол Артём. Миниатюра «Всё пройдёт».

...На работе, на следующий день после похорон друга, подарил плитку белого шоколада женщине – ни молодой, ни стройной, толстушке. Глаза у неё карие, и носит она очки. Её зовут Ирина, она мне нравится. Нравится в ней простота, и неподдельная искренность, и умение радоваться по пустякам. Она удивлённо с улыбкой спросила:

– Мне? За что?

– За то, что я – шоколадный маньяк.

– Это как?

– Сейчас объясню. У меня был хороший знакомый. Он получал наслаждение, когда кормил женщин пельменями. Накормит, бывает, свою очередную зазнобушку и тюкнет её. И готовит из неё пельмени. А самому не терпится побыстрей какую-нибудь женщину угостить.

– Какой ужас!

– У меня такая же страсть, только с шоколадом. Вы не переживайте: какой бы сладкой женщина ни была, шоколадка из неё не получится. Я пробовал – всегда одни пельмени лепятся...

Донгур-оол Артём. Рассказ «На складе».

...– Нжок Нжок, нам нужно уходить в двадцать ноль-ноль.

– Остаюсь на час, раз попросили.

Захожу в свой квадрат, вздыхаю и продолжаю работать.

Без десяти минут восемь вечера закончил работать. Когда оглянулся, около квадрата стояли пять человек: Три женщины, Гена и парень с первого степа. С интересом смотрели на меня. Я обрадовался и произнёс импровизированную речь:

– Самоё дорогое, что есть в жизни, – время! Мы свою работу выполнили, давайте по домам. И вообще, самое важное в безопасности трудовой деятельности – это гармоничное распределение времени труда, досуга и сна.

Из соседнего квадрата мужчина в очках крикнул мне раздражённым голосом:

– Слышь, ты! Перестань мутить людей.

Я грубо и надрывно в ответ выкрикнул:

– Мутишь – ты! А мы требуем уважать наши права!

Неуверенно я потопал в сторону проходной, за мной гуськом пошли люди. Страшно, а вдруг уволят? Из четырёх сотен рабочих склада только шесть человек ослушались требования начальства. Точно уволят...

Донгур-оол Артём. Миниатюра «Три друга».

Лесозаготовители оставляли меня с тремя собаками, провизией, стиральным порошком, куском хозяйственного мыла и большою печалью, смешанной со страхом перед неизбежностью оказаться наедине с собой. Так я один проводил шесть месяцев в году, а шесть месяцев – с мужиками заготавливал деловой лес в качестве раскряжёвщика. Три года в тайге. И каждый раз, как и в первый – тоска щемила грудь. К вечеру, после отъезда мужиков на отдых, собаки садились рядком слушать. Смотрели на меня внимательно и с большим пониманием...

Донгур-оол Артём. Миниатюра «Шанс».

...История эта началась в другой стране, в СССР. Студент Ленинградского «Военмеха» Серёжа влюбился в темпераментную студентку «Театрального». Пройдут года, Сергей станет инженером-ракетчиком в маленьком закрытом городе и заодно – мужем-рогоносцем. Будет забит пьяными подростками, так как имел глупость заступиться за сомнительную честь жены, которую местные школьники, не без оснований, называли шлюхой. Пролежав в коме двадцать дней, инженер-ракетчик будет медленно приходить в сознание, а жена тем временем убежит с семнадцатилетним любовником в Москву.

Работать дальше Сергей не сможет, придётся возвращаться к матери. Мать примет сына со всеми его жизненными проблемами и проблемами головы. Пройдёт ещё несколько лет, и не станет мамы у Сергея, – женщина курила по две пачки «Беломора» в день. После похорон к нему зайдут незваные гости – уроженцы Дагестана – и настоятельно попросят подарить им мамину квартиру...

Донгур-оол Артём. Сборник миниатюр «Артём Донгур-оол. В поиске (сборник миниатюр)».

...В городе снуют велосипедисты с разноцветными рюкзаками, один из них я – в жёлтой футболке, рядовая рабочая единица, курьер «Яндекс.Лавки». Директор лавки – девушка двадцати трёх лет, она мечтает работать в головном офисе «Яндекса», считает фильм «Титаник» пошлым, запланировала жить «для себя», не рожать детей, не выходить замуж и не есть мясо. И ещё она плачет, когда на работе происходят сбои.

Месяца два назад я случайно прикоснулся к попе директора...

Донгур-оол Артём. Миниатюра «Взносы на глупость».

В игровом зале «Джекпот 777» накурено: сигареты, коньяк здесь бесплатны, и можно курить сколько влезет.

В двадцать два года от роду, игроман с пятилетним стажем, посеревший, потерявший уважение и самоуважение, преображался в неоновом раю резкого монотонного звука игровых автоматов. «Знаю, сегодня выиграю пятизначную сумму, мною создана беспроигрышная стратегия, интуиция. Главное бить по максимальной ставке на третий раз. Сегодня 27 мая, выбираю место, два плюс семь это девять. Май у нас пятый, год 2001, два плюс один, получается тройка, а три плюс девять – двенадцать. Двенадцатое место. Занято, сидит тучный мужчина. Подожду. Стоп! Двенадцать, это единица и два, равно трем. Чуть не ошибся!» Уселся за своё заветное третье место, играю...

Донгур-оол Артём. Эссе «Когда умирает коммунизм».

...Советский народ дал моему этносу будущее. Маленьким ребёнком помню, что таёжный посёлок строили грузины. Ещё я помню, что бабушка говорила про «голодного русского» – и это была не метафора, а физическое состояние людей, которые в военное и послевоенное время массово, в основном пешком, пришли из-за Саян, и не было пренебрежительного отношения или злорадства, что понаехали голодные орды «обезьян». А знаете, почему? Потому что среди людей было много настоящих коммунистов по партии и по духу.

Советский Союз распался, средняя продолжительность жизни жителей Тувы сравнялась с жителями Западной Африки, где не утихают войны и голод, идеи классовой борьбы позабыты напрочь. От дружбы народов осталось всего лишь воспоминание. Мы стали не нужны...

Донгур-оол Артём. Сборник миниатюр и рассказов «В рабство по шаговой доступности».

Строился стадион «Зенит Арена», объект федерального значения. В то время была у меня тяжёлая работа – искать себе работу. На стадион набирали всех, кто попадался, и не факт, что не заплатят. На колоссальной стройке побывал и я, взяли в качестве электрика. Электриком ни разу нигде по жизни не был. Непуганый дурачок, устроившись на работу, подумал: убьёт меня током, и пусть меня считают настоящим электриком...

Донгур-оол Артём. Сборник миниатюр и рассказов «Детский мир».

Вдовый отец двух малолетних уснул у себя дома на полу. Восьмилетняя Даша и шестилетний Андрейка заботливо укрыли отца одеялом, положили подушку под голову. Засобирались в гастроном. Девочка со слезами сказала братику:

– Папа совсем ради нас себя не жалеет, мучается. И всё чтобы мы могли сдать бутылки и купить себе покушать.

Сестра с братом понесли одну авоську на двоих. В ней гремели пустые бутылки, мытые детскими руками. По дороге в гастроном Андрейка замечтался: «Побыстрей вырасту и буду помогать папе пить, вот тогда-то у нас будет много пустых бутылок».

Донгур-оол Артём. Миниатюра «Валентинка капитализма».

День святого Валентина, Питер, темно, вечер. Новостройка, панельный дом, пятидесятилетний мужик, безработный, устроил скандал, жена с дочкой испуганна, убежала к родителям. Мужик сходил в магазин, купил литр водки, вернулся. На следующий день пришла жена и нашла мужа в постели мёртвым...

Донгур-оол Артём. Рассказ «Восприятие».

...После концерта я понял: это оно!.. Я целую неделю учил наизусть на работе, кидая мешки с луком и картошкой: «Жизнь меня не учит. Я – дурак». Я выучил стих. «Я хочу посмотреть, как ты танцуешь». «Мы дети Океана». Трудно! Но как красиво. По дороге домой я читал вслух. Я перестал стесняться прохожих. Я стал частью прекрасного. Будучи человеком тщеславным, я из большого вонючего клоповника, его ещё обзывают «хостелом», взял приятеля с большими жизненными и головными проблемами с собой, на открытую сцену, читать стихи.

Мы на месте. Старик в шляпе суетился на публике. Я попросил на три стиха пятнадцать минут. Старик не разрешил, сказал, это много. Пришлось забыть про «Жизнь меня не учит. Я – дурак». Налив на двоих четыре пластмассовых стакана чая и с коробкой сомнительного вина, уселись...

Донгур-оол Артём. Рассказ «Учитель поэзии».

...С ликёром вернувшись на территорию больницы, где с таким грузом главное – не попасться охране, медперсоналу, я становлюсь концентрацией и конспирацией. Пройдя успешно все заслоны, идём с Олесей к Серёге. Старик очередной раз удивляет меня своими познаниями, декламирует стихи…

– …Мне осталось одна забава

пальцы в рот и весёлый свист…

Я всегда удивляюсь ему, раскрыв рот, чуть не плача потрясённый кричу:

– Серёга! Бля, такой поэт умирает! Блиин…

Серёга спокойно отвечает:

– Умер давно, они не мои. Есенина. Но суть от этого не меняется.

После чего я как бы делаю глубокомысленное лицо и записываю на блокнотике: «Старик сказал про суть. Эзенина. Узнать про Эзенину побольше в Гугле». Сидим и общаемся, при этом нужно не забывать, чтобы нас не «запалили», то есть, не раскрыли. Сидим, время почти три часа, мы с Олесей идём на третий этаж за таблетками, собирается народ, вижу, Саня подходит, обращается к нам двоим.

– Как дела? Сегодня в волейбол играть пойдёте?

Олеся, посмотрев в окно, говорит:

– Нет, наверно, пасмурная погода.

Я, глядя в глаза Сане, говорю серьёзным голосом:

– «Зззабаава в рот осталось мне».

Саня смотрит непонимающим взглядом на меня, на Олесю. Краснеет. После минутной паузы говорю:

– Молодой человек, эта же классика. Эзенина стыдно не знать, великую русскую поэтессу…

Саня чему-то вздыхает. Мы понимающе друг другу киваем головами...

Донгур-оол Артём. Рассказ «Самоучитель судьбы – исчезнуть от кредитов».


Бьют. Бьют не потому, что хотят напугать, воспитать показать силу или унизить, нет. Бьют потому, что убивают. И нет надежды, что «крутые» дадут шанс. Они приговорили меня своим негласным судом к смерти. Даже сквозь невыносимую боль, шок и страх понимаю – шансов нет. Есть желание остаться живым, но нет возможности им быть. Главное не умолять, да сколько можно, толку нет.

Из родных у меня никого не осталось; тех, кого можно назвать друзьями, тоже нет; есть домик-времянка в райцентре. Образование 11 классов, армия. Дальше пытался куда-то устроиться, но работы нет. Жил я бедно, нет, жил я очень бедно. Больше всего мне нравилась осень. У меня есть огород, от которого осенью можно взять 20 мешков картошки. А ещё, если пройти километров десять, есть «поле чудес» – нет, не то, что по телевизору крутят, а то поле, где растут плантации конопли. Знающие люди говорят, что в Туве «план» почти такой же, что и в Афганистане. Правда, в Туве не растут даже яблоки, а вот конопля – пожалуйста, цветёт сама по себе. В «поле чудес» это сезонная работа от двадцатых чисел августа до конца сентября. Самое весёлое и спокойное время. Почти что все молодые, старые, совсем почти дети, мужчины и женщины здесь, и у всех приподнятое настроение. Затем есть ягоды: брусника, голубика, смородина. С мужиками хожу за кедровым орехом. Всё бы ничего, да вот только водка окаянная не отпускает, все, что делаю – делаю, считай, даром. Нет, я не жалуюсь, это чтобы показать более подробно своё существование. А кстати, моё имя Белек, верю в буддизм, правда, толком и не разбираюсь в вопросе религии. Был пару раз в дацане, ламы читали книгу на тибетском языке – мантры. Но искренне хочется верить, что мать земли Будда любит и бережёт от злых духов меня, мой посёлок ну и далее по нарастающей. Как-то раз со мной затеял разговор старый знакомый, и с этого момента всё пошло как-то не очень так...