«Дом кино был синтезом разных культур и идей»: Александр Гафин о легендарной точке притяжения советской творческой элиты в 1970-1980-е годы

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за май 2024:

 

На чтение потребуется 17 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Дому кино исполнилось 90 лет. Его открыли в 1934 году на Васильевской улице как клуб для кинематографистов, как центр общения и обмена опытом специалистов в самых разных областях кинопроизводства, а также как кинозал для знакомства с премьерами и новинками. И уже 21 февраля 1935 года в Доме кино прошёл первый Советский кинофестиваль.

В 1968 году старинное здание обрело новую форму, современную отделку и техническое оснащение. Оно стало ещё более привлекательным для самых разных событий в жизни кинематографистов: фестивали, конференции, выставки, премьеры, встречи со зрителями, презентации новых книг о кино – жизнь била ключом.

Попасть в Дом кино можно было только по членским билетам Союза кинематографистов и специальным приглашениям. Особую славу в те годы имели легендарные ресторан, бар и бильярдная Центрального Дома кинематографистов. Здесь была особая атмосфера, приобщиться к которой мечтали многие, а могли только избранные.

Одним из таких счастливчиков был Александр Гафин. В интервью журналу «Новая Литература» он рассказал, как стал завсегдатаем Дома кино, о людях, с которыми он встречался там, о времени позднего СССР, а также о том, как родилась идея написать книгу «Наш любимый Дом кино», издание которой стало поводом для нашей беседы. В книге описано время, которое хорошо знакомо автору – от момента открытия нового здания в 1968 году до 1983 года.

 

Александр Гафин (слева). Из личного архива

 

Александр Гафин – предприниматель, меценат,  член Союза журналистов России, Союза писателей России, один из учредителей Благотворительного Фонда Владимира Высоцкого. Родился в 15 октября 1954 года в Петропавловске-Камчатском, где его отец работал в системе Минморфлота СССР.

 

– Как случилось, что вы оказались в центре кинематографической жизни Москвы 1960-1980-х годов?

 

– История написания книги – это часть истории моей жизни. Один из интересных её этапов – Москва 70-80-х годов. Это был совершенно другой город, совсем не похожий на нынешний. Другая власть, другие жизненные интересы у людей. Это был абсолютный центр всех культурных событий Советского Союза. И это было время расцвета отечественного кино. Советское кино, на мой взгляд, – интересный пласт общемировой культуры. Очень много талантливых людей снимали и снимались в кино. Создавались фильмы, которые нашли признание не только на родине, но и за рубежом.

Именно в эти интересные годы мои родители купили кооперативную квартиру в доме кинематографистов. Многие известные деятели кино того времени стали нашими соседями. И я, ещё очень молодым человеком, стал общаться с ними. Меня всегда интересовала творческая жизнь, хотелось окунуться в эту среду. Наши соседи, в частности, Владимир Краснопольский, известный кинорежиссёр, автор первых советских сериалов – таких, как «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень», – практически взяли надо мной шефство и в первый раз привели меня в Дом кино на премьеру какого-то фильма.

В Доме кино всё время происходили какие-то интересные события. Ведь в СССР было пятнадцать республик со своим национальным колоритом. Какая бы киностудия в Советском Союзе ни сняла фильм, достйный показа в Центральном Доме кино, его непременно привозили сюда на премьеру. Приезжала вся съёмочная группа, и большинство советских кинематографистов приходило в Дом кино. Культуры и народы контактировали между собой, и это была одна большая дружная братская семья.

 

Габриэль Гарсиа Маркес в Большом зале Дома кино. Фото Николая Гнисюка

 

В Доме кино можно было встретить не только кинематографистов, а совершенно разных людей из телевидения, звёзд медицины, тех, кого называли «элита общества». Партийные деятели сюда обычно не приходили.

Потом была традиция спуститься в бар и обсудить киноленту. А уже кульминацией был ресторан Дома кино. Это было место, куда попасть было практически нереально. Но если ты туда попадал, то глаза становились квадратными, потому что оказывался окружённым настоящими звёздами: за соседним столом сидела Наталья Фатеева, там –  Николай Бурляев, а здесь пришёл Сергей Бондарчук с семьёй – все эти люди находились рядом, и вокруг царила очень дружеская атмосфера. Мне повезло попасть туда в 1972 году, и после этого почти двадцать лет ходил туда как на работу.

 

– Какими они были – звёзды, которые там собирались?

 

– Это были очень красивые люди. Какие это были кинематографические красавицы! Людмила Чурсина, Людмила Хитяева, Алла Ларионова, Ирина Скобцева, Марина Федина, Лариса Лужина… Едешь в троллейбусе по Васильевской, а там «веером» стоят актрисы кино.

 

Всеволод Шиловский и Вероника Изотова в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

Они были кумирами, эталоном стиля и красоты. Женщины делали причёски и макияж, как у них. Я вспоминаю Светлану Светличную в фильме «Бриллиантовая рука»: многие поклонницы копировали и её жесты, и повязку на голове.

Дом кино – это самые красивые женщины Советского Союза. И не обязательно актрисы. Туда приходили жёны наших выдающихся деятелей, среди которых было много настоящих красавиц. Их трудно даже описать! Туда невозможно было прийти два раза в одном платье, как и в Большой театр: это был настоящий выход в свет. И, естественно, в этом свете успехом пользовались очаровательные женщины. Например, наши знаменитые модели из Дома моды на Кузнецком мосту. Кто ухаживал за этими моделями? Конечно, кинематографисты. Они были самые модные, не то что писатели в засаленных пиджаках: замшевые пиджаки, клетчатые кепочки, водолазки, по тем временам это была фишка, джинсы, конечно, и замшевые ботинки.

 

Георгий Данелия на премьере в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

– Как родилась идея вашей книги?

 

– Оказалось, что о Доме кино очень мало написано, нет особо подробных воспоминаний о нём. И так получилось, что несколько лет назад мой приятель, Роман Каплан, который был совладельцем ресторана «Русский самовар» в Нью-Йорке, издал замечательную книгу, которая называется «Роман с самоваром».

Чтобы было понятно, этот ресторан был меккой для русских эмигрантов в США примерно того же периода, о котором говорю я. Роману очень повезло, что соучредителями его ресторана были Иосиф Бродский и Михаил Барышников. Два величайших деятеля культуры постепенно потеряли интерес к этому предприятию, и Рома стал управлять этим рестораном самостоятельно. Там были наши все первые хоккеисты, которые выступали в американских клубах, наши политические деятели, посещавшие Нью-Йорк. Роман Каплан по образованию искусствовед. И вот он издал отличную книгу, которую подарил мне по приезде в Москву. Когда я прочитал её, то понял, что у нас тоже был замечательный ресторан, который был такой меккой, куда ходили все известные люди. Я понял, что должен это сделать.

 

Джейн Фонда и Тед Тёрнер в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

Но когда стал глубже изучать историю этого ресторана, понял, что он – это лишь одна из составляющих такого явления как Дом кино, который представляет отдельный интерес. В первую очередь, потому, что в кино работают и сценаристы, и режиссёры, и артисты, и художники, и композиторы. Это настолько многожанровый вид искусства, и при этом всем им там нашлось место. Ведь в Союзе кинематографистов есть секции и актёров, и режиссёров, и художников, и операторов… И это место, которое стало для них общим домом, оно уникально. В мире нигде такого больше нет. Я разговаривал со многими своими коллегами, которые объехали весь свет, и они подтвердили: нигде такого больше нет. Есть места, где встречаются режиссёры и актёры после премьер, есть дворцы фестивалей, а таких творческих клубов – нет.

Дом кино был синтезом разных культур и идей. И жизнь самого Дома кино плавно перетекала на экраны.

Карен Шахназаров рассказал в интервью, как они сидели в ресторане, выпивали, к нему подошёл Олег Янковский и сказал: «Я хотел бы сняться у тебя в кино». Речь шла о фильме «Цареубийца». Шахназаров  удивился и спросил: «А кем бы ты себя видел?». – «Ну, конечно, героем», – ответил Янковский. А главным героем уже был утверждён британский актёр Малкольм Макдауэлл. Они разговорились, и режиссёр снял Олега в роли царя Николая. За эту роль он получил национальную премию «Ника».

 

Александр Абдулов и Олег Янковский. Фото Николая Гнисюка

 

В Доме кино было много судьбоносных встреч. А сколько пар там познакомились! Там судьбы сводило и разводило.

 

– Почему именно у нас появился такой клуб по интересам?

 

– Потому что партии и правительству это было важно – тем людям, которые давали идеологическое направление нашей культуре. Им необходимо было создать условия для этих людей.

К 1968 году в Москве существовал Союз писателей СССР, у которого был центральный Дом литераторов. У нас был Дом журналистов на Суворовском бульваре. Был Дом композиторов на улице Неждановой, который назывался в простонародье «Балалайка», был Дом учёных. Все они располагались в прекрасных особняках. Но такого прецедента, чтобы специально построить здание с современным оборудованием, залом на 1100 мест – такого ещё не было. Это говорило о том, насколько кино было важно для советского руководства. Ещё Ленин говорил, что важнейшим для нас является искусство кино и цирк. Идеологи хорошо это понимали и создали Дом Кино, так для кинематографистов были созданы специальные условия.

 

Андрей Вознесенский на церемонии вручения премии «Ника» в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

– Как думаете, почему популярность Дома кино сошла на нет? Когда произошла эта метаморфоза? Это развал СССР?

 

– Думаю, что Дом кино стал терять своё значение ещё во время перестройки. А после распада СССР было совсем трудное время для кино. Финансирование кинематографа шло по остаточному принципу. Мы помним, как тяжело пришлось кинематографистам в 1990-е: денег на студиях не было, их нужно было искать у спонсоров, спонсоры выдвигали разные свои истории. Чем может гордиться кинематограф девяностых? Хорошие фильмы можно по пальцам пересчитать.

Потом начали проявлять интерес, упразднили Комитет по кинематографии и создали в министерстве культуры Фонд кино. Российский кинематограф достаточно яркий, в России несколько крупных киностудий, которые прекрасно работают. Но для Дома кино время ушло. Дом кино перестал быть интересным для творческого сообщества. В нём ещё проходят юбилеи наших знаменитых режиссёров и артистов, на которых когда-то держался Дом кино, но новому поколению это уже не интересно, и он перестал быть нужным или модным.

 

Олег Янковский и Роман Балаян в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

– В своей книге вы выступили в роли интервьюера. Расскажите о людях, с которыми вы беседовали. Сколько времени заняла эта работа?

 

– Я собирал эту книгу несколько лет. Для меня было важно, чтобы люди, которые были участниками тех событий, рассказали о своём отношении к Дому кино, вспомнили какие-то интересные истории. Мне пришлось пообщаться с очень многими людьми.

И всегда это было непросто. Многие актёры – очень занятые люди. Например, Сергей Шакуров, у него расписаны дни, потому что он много снимается. Валентин Смирнитский – не любит давать интервью. Леонид Ярмольник – труднодосягаемый человек. Но так как со многими меня связывают давние дружеские отношения, мне уделялось время. Иногда предупреждали, что поговорим пять минут. Но начиналась беседа, и остановить её уже было невозможно, потому что это их молодость, расцвет творчества, интересные воспоминания. И всем очень нравилась идея, что занимается этой темой тот, кто знает, о чём пишет.

 

Сценарист Павел Чухрай, Джейн Фонда и Тед Тёрнер в ресторане Дома кино. Фото Николая Гнисюка

 

Кроме именитых посетителей, я нашёл официантов, администраторов, которые организовывали эти вечера и просмотры, так как это взгляд с другой стороны.

Ещё одно легендарное место в Москве, куда, как в клуб, ходили играть очень известные люди – бильярдная в Доме кино. Импозантный Борис Хмельницкий, знаменитый артист Таганки и мой приятель, был в нём председателем. У него была сложная личная жизнь, и он прятался в этой бильярдной. Туда ходили знаменитый актёр цыганского театра «Ромэн» Иван Хрусталёв, директор Госконцерта Владимир Панченко и многие другие. Это был своеобразный элитарный клуб абсолютно разных людей.

Был там и свой маркёр – человек, который заведует бильярдом. Если не ошибаюсь, звали его Василий Иванович. Он был профессиональным бильярдистом. Перешёл в Дом кино из Парка культуры, где прежде была знаменитая бильярдная.

Василий Иванович подсказал Говорухину идею сцены для фильма «Место встречи изменить нельзя», где беседуют и играют на деньги персонажи Куравлёва и Высоцкого. Он же, Василий Иванович, поставил и все бильярдные трюки в фильме. Как и в картине Кеосаяна «Неуловимые мстители». Во второй серии, где показана партия Петра Сергеевича с какими-то фокусами на бильярде.

 

Режиссёр Григорий Чухрай в Доме кино. Фото Николая Гнисюка

 

– В вашей книге много неизвестных фотографий. Откуда они?

 

– Много лет в Доме Кино работал замечательный фотограф Микола Гнисюк. Он буквально жил там: снимал премьеры, фестивали, юбилеи. И его вдова поделилась со мной снимками из его архива, большинство из которых не были опубликованы. Хотя есть и те, которые висят в кабинетах  и коридорах Союза кинематографистов, но мало кто видел эти снимки.

 

– Имя Владимира Высоцкого встречается в вашей книге 43 раза. Вам довелось встречаться с ним в Доме кино?

 

– В 1976 году я женился. Мы подъезжаем с женой на машине к нашему кинематографическому дому. Ноябрь. Время около часа ночи. Мы стоим с женой у лифта, нажимаем на кнопку, а кабина стоит на четвёртом этаже и не спускается минут пять. Я стучу, лифт спускается, открывается дверь. Первым стоит Высоцкий в короткой дублёнке, немного навеселе, рядом – Марина Влади в шубе из рыси, с роскошной причёской, очень красивая, позади них – Сергей Богословский, высокий красавец с рыжей бородой и в бархатном цвета бордо пальто, а с ним – Диана Ивановна, блондинка, похожая на Марлен Дитрих, в какой-то невероятной папахе. Из лифта нас ещё сразу окатил аромат  французских духов. Мы стояли открыв рты. Высоцкий вышел и сказал: «Мы вас задержали? Извините, пожалуйста. Ребята, поехали в Архангельск». И эти необыкновенные люди прошли мимо нас, словно марсиане. А мы так остались стоять, долго ещё не могли прийти в себя. Я буквально остолбенел. Это было первое и очень сильное впечатление от Высоцкого.

 

Владимир Высоцкий и Марина Влади в Париже. Фото Джеймса Андансона

 

Конечно, не случайно, что Владимир Семёнович упоминается многими из моих интервьюеров, потому что 1970-е годы – это эпоха Высоцкого. Для многих из этих людей, как и для меня, Высоцкий был абсолютным богом. Его называли не Володя, а Высота. Это было его прозвище. Высота был абсолютно культовой фигурой того времени. Все понимали его уровень. Мне очень повезло, что я его видел, иногда даже общался, что я попал в круг его знакомых, хотя был гораздо моложе него.

Был ещё один эпизод, которым я был страшно горд. У него, одного из первых в Москве, был мерседес. Он часто стоял около нашего дома. В Москве зимой часто случались заносы, гололёды, о зимней резине никто тогда не знал, может быть, кроме правительственных машин, ни у кого такой не было. Однажды Высоцкий застрял в снегу и не мог выбраться. Я помогал выталкивать его машину из снега. Это было счастье.

Мы часто оказывались в одной компании, и надо сказать, что при всей его популярности, он был очень скромный человек. Никогда не выделялся, не тянул одеяло на себя, и иногда было ощущение, что он стеснялся своей известности, уставал от узнаваемости. У него была феноменальная популярность.

У моих родителей были друзья, ответственные сотрудники Внешторга, по фамилии Гуровы. Высоцкий приезжал к Гуровым на квартиру и пел у них. Они записывали его на магнитофон «Комета». Такая бобина с записью была и у меня. Я слушал её с огромным трепетом. Когда вышел фильм «Вертикаль», то некоторые из песен я уже знал, потому что Высоцкий исполнял их в этой компании.

 

Владимир Высоцкий и Марина Влади в Доме кино. Фото: РИА Новости / Анатолий Гаранин

 

В Дом кино он захаживал со своими друзьями, как правило, днём, или совсем поздно, после концертов. Когда он приходил туда, за ним наблюдал весь зал. Все делали вид, что занимаются своими делами, но все смотрели на его стол. В ресторане бывало всякое. Иногда люди перепьют, наберутся смелости и идут к нему за автографом или просто поговорить. Сфотографироваться не просили, потому что тогда не было такого количества фото- и кинотехники, зато часто: «автограф на салфеточке вы мне не подпишете?». И я никогда не видел, чтобы он кому-то отказал, не встал, он всегда вставал, общался на «вы» и так кротко, как он умел, подписывал и человека этого отпускал.

У него был очень хороший приятель, Всеволод Абдулов, который, к сожалению, рано ушёл из жизни и не оставил никаких воспоминаний, записей о своих взаимоотношениях с Владимиром Семёновичем. Он был очень добрый и порядочный человек, и я думаю, что именно эти качества Высоцкий в нём ценил. Он его рекомендовал на роль в фильме «Место встречи изменить нельзя», ещё в нескольких фильмах они вместе снимались.

 

Владимир Высоцкий, Марина Влади и Всеволод Абдулов. Фото Николая Гнисюка

 

– В книге есть герои, чьи судьбы показались вам интересны, но поговорить о которых уже не с кем. О ком эти эссе?

 

– Например, история Бабека Серуша. Это была интересная фигура. Вообще в московской жизни того времени существовало несколько ярких иностранных персонажей. И Бабек был один из них. Его родители были иранцы, политэмигранты. Бабек учился в интернате для политэмигрантов и был очень способным учеником. В Германии у него был богатый дядя, который дал ему денег на бизнес и путёвку в жизнь. Бизнес у Бабека был простой: он привозил и продавал много полезных товаров, говорят, что даже те, которые были под эмбарго. В частности, первые большие компьютерные станции из США он привозил через латинские страны, у которых не было ограничений.

Бабек настолько вжился в эту жизнь, что иногда был больше русским, чем сами русские. Он очень любил Советский Союз, блестяще говорил по-русски, был хорошо образован, знал несколько языков и дружил со многими известными артистами. Его жена Наталья Петрова сыграла Людмилу в экранизации сказки Пушкина «Руслан и Людмила».

На шикарной даче, которую он купил у Людмилы Зыкиной,  у Бабека был роскошный бар с дефицитными напитками, стоял рояль, а на рояле – портрет  Высоцкого.

Бабек помогал Высоцкому, когда тот выезжал за границу. Банковских карт тогда не было. Вывоз валюты был ограничен. А Высоцкий проводил много времени за рубежом. И, конечно, он не мог там сидеть на шее у жены. Бабек имел широкие связи и помогал Высоцкому выглядеть достойно и в Париже, и в других странах, где тот бывал. А в Москве Бабек помог Высоцкому сделать студию звукозаписи в своей квартире на Речном вокзале. Там Высоцкий записал некоторые свои песни. Он понимал уровень таланта Высоцкого и очень дорожил дружбой с ним.

Бабек Серуш тоже умер странным образом, в начале 1990-х, в сорок шесть лет, в самом расцвете сил.

 

Юрий Нагибин (в центре) на сцене Большого зала Дома кино. Фото Николая Гнисюка

 

– Для кого написана ваша книга?

 

– Для потомков. Для людей, которые будут жить через какое-то время и вдруг им кто-то скажет: «А знаете, был такой эпицентр жизни в Москве – Дом кино». А где бы об этом прочитать? И будет книга, где собрана достаточно подробная информация о Доме кино, о людях и вообще жизни в Москве в этот период. Эта книга будет нужна людям, которые там бывали, которые там работали, тем, кто жив, и детям тех, кого уже нет. Молодым будет интересно узнать, как жили их дедушки и бабушки, чем увлекались, куда ходили. Я уверен, что жизнь идёт быстро, эпохи сменяют одна другую. И если когда-то кому-то будет интересно узнать о том времени, я сохранил эти воспоминания. Может быть, по ней напишут художественную книгу, а может быть, и снимут кино. Для сериала там материала более чем достаточно. В Доме кино была вся драматургия жизни, и она стоит того, чтобы показать её на экране.

 

 

Беседу вела Анна Круглова

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: