Самый далёкий тыл. Главы 21 и 22

 

Купить в журнале за январь 2016 (doc, pdf):

 

авторский перевод с английского
Эпиграф, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, Эпилог

 

На чтение потребуется 15 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

– Все диктаторы, которых я интервьюировал, имели литературные амбиции, – сказал я Лене. – Это какое-то странное явление: каждый тиран с руками, которыми он убил миллионы людей, имеет непреодолимое желание взять в свою окровавленную руку перо и начать писать! Возьмём, к примеру, Муссолини. Или Гитлера. Или Сталина. Или Мао. Все они были либо философами, либо журналистами, либо писателями... Или даже поэтами.

– Алекс, пожалуйста, – попросила Лена тихо, – не надо упоминать имени Сталина. В нашей стране это опасно.

– Лена, мы с вами находимся в американским консульстве. Это территория Соединённых Штатов! В Америке каждый может говорить всё, что ему заблагорассудится.

Лена стояла у моей койки, готовясь воткнуть мне в руку шприц с какой-то зловещей жидкостью.

Я продолжал:

– Бенито Муссолини в начале столетия был успешным журналистом в итальянских социалистических газетах – Л'Авенире дель Лаволаторе и Аванти, если я не ошибаюсь. Он даже написал роман под названием Л'Аванте дель Кардинале.

Лена удивлённо покачала головой.

– В социалистических газетах?

– Без сомнения. Самые выдающиеся фашисты и нацисты – это бывшие социалисты. А что касается их писательских возможностей, то не надо забывать весьма искусные поэмы Мао Цзэдуна.

– Мао – поэт? Я не знала об этом. Какие поэмы он написал?

Я помолчал, вспоминая, и начал декламировать, стараясь сохранить типичный китайский ритм:

 

Широко, широко разлились девять рек по земле.
Чернота, чернота прорезает землю с юга на север.
Едва видимые сквозь густой туман и сеющийся дождь,
Черепаха и Змей оседлали речные потоки...

 

Лена улыбнулась и промолвила:

– Европейскому уху, конечно, непривычна китайская поэзия, но, наверное, это неплохо. Напоминает мне заумные лирические стихи, которые мой бывший муж читал мне, стараясь произвести на меня впечатление, до того, как я сделала глупейший шаг в своей жизни и вышла замуж.

Это был второй раз, когда она упомянула в разговоре со мной имя своего бывшего супруга. Моя сестра сказала мне, что Дмитрий Дроздов, муж Лены, – очень важное лицо во всемогущей машине НКВД – подполковник и прокурор. Лена охотно говорит о старшем сыне Сергее, с которым у неё немало хлопот, и о младшем Мишке, помешанном на чтении, но никогда – о своём бывшем супруге.

Я закрыл глаза, припоминая, как я рассказал Джиму о Лене и о моей внезапно вспыхнувшей любви...

 

...Пять дней спустя после операции Джим Крэйг попытался уговорить меня перебраться в мою квартиру в консульстве.

– Алекс, – говорил он, – ну посмотри на этот госпиталь! Это просто кошмарное заведение: ужасная еда, рваное постельное бельё, переполненные палаты, койки стоят прямо в коридорах, воздух затхлый... Давай получим разрешение врача, и я перевезу тебя в консульство.

– Я не могу.

– Почему?

– У меня тут есть друг, – сказал я с запинкой.

– Кто?

– Друг... Ну, не совсем друг, а женщина.

Джим расхохотался.

– Женщина! – воскликнул он. – Алекс, дружище, не морочь мне голову! Как ты нашёл её здесь?

– Она была медсестрой при моей операции. Её зовут Лена Дроздова.

Джим помолчал.

– Я знаю человека с этой фамилией, – сказал он. – Очень опасного человека.

– Это её бывший муж.

Джим перегнулся вперёд и положил руку на мой локоть.

– Алекс, поверь моему слову – забудь об этом твоём друге. Добрая половина всех здешних так называемых друзей – и, особенно, друзей-женщин – являются агентами НКВД.

Я сдвинул его руку с моего локтя и сел в постели, подложив под спину подушку.

– Джим, не читай мне проповеди, – промолвил я, стараясь сдержаться. – Ты просто не понимаешь. Речь тут не идёт об обычной любви, а тем более о похоти... Мы с ней говорим без конца и не можем наговориться. Позавчера мы проговорили три часа подряд. Она сидела вот в этом кресле, в котором ты сидишь сейчас. Она – необыкновенная женщина, Джим! Она первая, на которую я взглянул со дня смерти Элис. Она... сияющая! Я не могу подобрать иного слова, чтобы описать её! И, кроме того, она – русская...

– И это делает её лучшей в твоих глазах, не так ли?

– Не в этом дело. Это трудно объяснить, Джим... Видишь ли, мой отец покончил жизнь самоубийством в китайском изгнании, когда окончательно убедился, что никогда больше не увидит Россию. Я вспоминаю свои детские годы как бесконечную ленту вечеров в нашем убогом жилище на окраине Порт-Артура, слушая рассказы отца о нашей России – о её славном прошлом, о её блестящем будущем, о её талантах и гениях, о Пушкине и Чайковском, о Павлове и Толстом, о Менделееве и Циолковском. Он мог часами рассказывать мне о русских степях, и о сибирской тайге, и о заполярной тундре, и об Алтайских горах. И о трёх великих океанах, плещущихся у российских берегов. Он отнял у себя жизнь, когда увидел свою любимую Россию похищенной большевиками, разграбленной и разрушенной... И вот сейчас, после всех этих лет, проведённых вне России – в Китае, Европе и Америке, – я внезапно встретил женщину, которая каким-то таинственным образом воплотила для меня образ моей потерянной родины – той самой родины, о которой – зачастую, со слезами на глазах – рассказывал мой отец...

С минуту мы молчали. Джим разлил виски по стаканам, и мы выпили.

Я продолжал:

– Это, конечно, затасканное клише, что жизнь представляет собой не что иное, как цепь случайностей и непредсказуемых совпадений – иногда счастливых, порой горестных, а часто таких, о которых просто не хочется вспоминать. Разве это не изумительное совпадение, что мы с тобой несколько дней тому назад вдруг вскочили в наш джип и отправились посетить мою сестру, которая, как оказалось, живёт рядом с Леной. Ведь если б я не увидел в дворовом туннеле трёх бандитов, загнавших в угол сына Лены, я не получил бы пулю в ногу; а если б я не получил пулю, я не попал бы в госпиталь и не встретил бы эту изумительную женщину... Джим, налей мне ещё.

Мы выпили в молчании.

– О’кей, старик, – сказал Джим, – у меня появилась идея. Что если я предложу ей работу на полставки в консульстве? Тогда ты сможешь видеть своего «нового друга» почти ежедневно. Надеюсь, её начальство не будет возражать – ведь мы союзники, в конце концов! У меня в консульстве – двадцать три человека, есть маленькие дети, да и у взрослых всякие болячки. Вот у меня, к примеру, высокое давление. В общем, нам нужна медсестра. Сколько ей платят в госпитале?..

 

...Лена упаковала свою медицинскую сумку, взглянула на меня и улыбнулась.

– Где вы услышали эту странную поэму Мао?

– Его вторая жена Хэ Чжизен прочитала её мне.

Лена в удивлении подняла брови.

– Вы были знакомы с женой Мао Цзэдуна?

У меня перед глазами всплыла встреча с Председателем Мао и его молоденькой супругой десять лет тому назад в заброшенной хижине, скрытой в джунглях провинции Чжианси-Фуджиан.

– Не совсем, – ответил я. – Я видел её и Мао только в течение двух-трёх часов, не больше. Мне было двадцать два, я был студентом в Шанхае, мечтавшем о карьере международного журналиста. Я хотел открыть для наивного мира побудительные причины, движущие мировых лидеров к революциям, войнам и радикальным переменам в мировом порядке. И так как я жил в это время в Китае, то, естественно, я решил начать с вождя китайской компартии Мао Цзэдуна.

– Я полагаю, он не жил в Шанхае, верно?

– Это-то и было главной проблемой. Он и его полуразгромленная крестьянская армия скрывались тогда от японской разведки в отдалённой провинции Чжианси-Фуджиан.

– Как же вам удалось добраться до неуловимого Мао?

– Мне повезло. По чистой случайности я познакомился с его близким помощником по имени Ао Линь.

Я внезапно вспомнил мою давнюю встречу с Ао. Я готов был рассказать Лене обо всём, но только не о подробностях моего знакомства с близким сотрудником Мао в третьесортном шанхайском публичном доме...

 

...Я был вновь в Шанхае, в полуподвале многоэтажки на улице Долджен. Это была обычная китайская комбинация игорного зала для любителей маджонга с комнатой для курения опиума и непритязательным борделем.

Я лежал на низкой кушетке в открытой кабинке, предвкушая тот благословенный миг, когда я поднесу костяной кончик бамбуковой трубки ко рту. Это была моя собственная трубка, купленная в одном из многочисленных ларьков, заполонивших обе стороны улицы Долджен. Маленькая медная чашка посреди длинного ствола была заполнена горячим опиумом. Чанг Йинг стояла на коленях перед кушеткой, вертя в пальцах иглу и разминая пузырящуюся пасту; затем она осторожно протолкнула шарик опиума в крошечное отверстие в центре бамбука и протянула мне трубку.

Я вдохнул, и мир вокруг меня мгновенно изменился...

 

Впрочем, я уже рассказал об этом эпизоде в первой главе моего повествования. Я, однако, не довёл этот рассказ до конца, и вот теперь мне вспомнились подробности моей встречи с Ао Линем после моего расставания с Чанг Йинг...

 

Купить парфюмерию известных брендов можно с выгодой, если покупать оптом. Такую парфюмерию называют наливной. Интернет-магазин наливной парфюмерии Joli-Parfum располагает большим ассортиментом элитных духов и предлагает привлекательные условия для своих клиентов. Подробности на сайте: http://joliparfum.com.ua/o-nas. Высокое качество парфюмерии обеспечивается хорошей репутацией компании.

...Я кончил курить и отдал трубку Чанг Йинг.

– Ты возьмёшь меня на ночь? – спросила она, положив маленькую ладонь на мою руку.

– Я слаб с женщинами, – сказал я.

Она тихо засмеялась.

– Ты говоришь неправду. Это всё из-за опиума. Я просила тебя много раз не курить перед нашей любовью; это делает тебя слабым. – Чанг Йинг посмотрела на учёного китайца, сидевшего по ту сторону прохода с толстой книгой в руке. – Ты хотел бы поговорить с ним, правда?

Я встал.

– Очень! – признался я.

– Я скажу ему об этом, – предложила она. – Хорошо?

Я кивнул, дал ей один американский доллар – весьма щедрое вознаграждение по тем временам, – поцеловал её, положил свою трубку в футляр и отправился в соседнюю комнату, где зеваки толпились вокруг пяти столов, на которых шла оживлённая игра в маджонг.

Я любил наблюдать за этой традиционной китайской игрой. Меня всегда странно волновало лёгкое щёлканье ста сорока четырёх костяшек и их перемешивание перед раздачей, бросанье «королевской» костяшки и напряжённое молчание игроков и зрителей в самый решающий момент игры. Впрочем, я никогда не играл сам – у меня попросту не было денег.

Я стоял в тесном кругу болельщиков, когда внезапно услышал хрипловатый голос позади меня, произнёсший на ломаном русском: «В России играют в карты, а не в маджонг, правда?».

Я оглянулся. Высокий худой китаец, которого Чанг Йинг назвала «знаменитым учёным», стоял позади меня, улыбаясь и протягивая мне свою костистую руку. – Меня зовут Ао Линь, – сказал он по-китайски. – Я слыхал, вы многообещающий начинающий журналист, верно? У меня есть для вас интересное предложение...

Вот так я и встретился с человеком, приведшим меня через несколько месяцев к своему боссу, знаменитому председателю Мао...

 

...Лена сказала:

– Я читала недавно в «Правде» заметку о приезде делегации китайских коммунистов в Москву. Я помню, что главою делегации был некий Ао Линь. Возможно, это ваш китайский знакомый?

Я кивнул.

– Это он.

Интересно бы узнать, покончил ли Ао со своей привычкой курить опиум, как покончил с нею я девять лет тому назад, женившись на Элис...

 

...Когда я встретился с ним наедине, он держал в руках толстый том.

– Это собрание знаменитых китайских поэм, – сказал он. Мы сидели с ним в чайном домике на лужайке парка Ханджоу, прихлёбывая зелёный чай и глядя на редких прохожих. – Вы знакомы с поэзией Мао Цзэдуна?

Он взглянул пытливо на меня, как бы стараясь оценить, насколько удивило меня упоминание этого взрывоопасного имени.

– Мне нравится товарищ Мао, – солгал я. – Я не знаю его поэзии, но его идеи радикальной трансформации китайского общества кажутся мне грандиозными. – (Ради встречи с Мао Цзэдуном я был готов произнести любую ложь).

Ао кивнул.

– Я видел вас в студенческом соревновании по дзюдо. Вы, надо признать, эксперт!

Он налил себе ещё одну чашку и сказал мечтательно:

– Интересно, смог бы я, в моём возрасте, освоить тайны дзюдо?..

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2016 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение января 2016 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.