Кочегар

На чтение потребуется 40 минут | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за апрель 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

 

Кадры из фильма «Кочегар» (режиссёр Алексей Балабанов, 2010 г.):

 

– Дядя Кочегар, а расскажи мне ещё что-нибудь про плохих людей.

– Ты знаешь, Вера. Я знал хорошего человека. А он людей в печке сжигал. Я думал, что он хороший. А оказалось – плохой. Я сегодня убил двоих людей. Война – это другое. Там – наши и враги. А здесь – все наши. Кхе-кхе-кхе!

 

Конечно, сравнивать дядю Кочегара из фильма Балабанова с дядей Кочегаром из фильма Лунгина – задача смелая. Скорее уж, этот фильм можно назвать «Антиостров». Ведь хоть по вине отца Анатолия тоже гибнет человек, но в его кочегарке бандиты трупы не сжигают. Но главное, что в фильме Балабанова ключевое понятие – это отмщение, а не прощение, как у Лунгина. Но вот сюжетно многие вещи просто зеркально перекликаются.

Как помним, кочегар-затворник отец Анатолий умирает в родной кочегарке сразу после того, как получил прощение от фронтового товарища, и исцелив его дочь. А этот кочегар-затворник умирает в родной кочегарке сразу после того, как отомстил за собственную дочь, убитую его же фронтовым товарищем. Причём и сама смерть в двух случаях наступает в той или иной степени по собственному желанию. Если отец Анатолий сам лёг в гроб, после чего и преставился – кстати, многие церковники увидели в такой смерти без исповеди и причастия смерть без покаяния, – то кочегар-затворник Балабанова и вовсе умирает по собственному желанию, но не менее ритуально, воспринимая смерть как таинство у огня.

Ну а что же сам огонь? Продолжая гореть и после смерти, для двух кочегаров он был как бы главным собеседником в их жизни. В «Острове» отец Анатолий, беспрестанно поддерживая огонь, сжигал чёрный уголь, который есть образ черноты его души. Если помните, он вообще перед Богом чувствует себя смердящим мертвецом, а значит, устраивает себе как бы ад при жизни, чтобы не попасть туда после смерти. Ну а в кочегарке Балабанова уже без всяких метафор огонь испепеляет тела грешников времён бандитских девяностых.

И все эти, пусть и очень смелые, параллели говорят, что сам Кочегар, да ещё и с нетипичной психикой интересен режиссёрам именно своей предельной маргинальностью, вплоть до того, что в своей кочегарке он может стать неким посредником между миром живых и мёртвых.

Ну как тут уже не заглянуть в кочегарку фильма Киры Муратовой?

 

 

Кадры из фильма «Три истории» (режиссёр Кира Муратова, 1997 г.):

 

– Я подумал, ты в котельной работаешь. Тело её огню придашь. Ну чтобы по-людски.

– И ты её убил! Зачем ты её раздел?

– Не раздевал я её! Она сама так голая по квартире ходит! А это коммунальная квартира! А она раздетая ходит!

– О ужас!

– Сожги ты её.

 

Нет сомнения, что фильм Киры Муратовой «Три истории» был в памяти Балабанова, когда он снимал свою историю про Кочегара. Ведь, например, в его картине дочь якута ходит по квартире именно что абсолютно голая – ну, ещё до того, как её убили и притащили в кочегарку. А главное, сама эта идея превращения кочегарки в тайный крематорий, видимо, позаимствована Балабановым именно из фильма Муратовой.

Но, конечно, Балабанов как художник-провокатор тему развил и углубил. Так, между сценами в кочегарке-крематории камера с периодическим постоянством задерживается на холодных городских пейзажах с дымящими трубами. В общем, очень уж чувствуется зловещий намёк, что весь город – это один большой крематорий, и жители города, соответственно, греются благодаря смерти друг друга. Ну а если выйти уж на совсем глобальное обобщение, то, по Балабанову, всё человечество становится топливом, обеспечивающим собственное существование.

Впрочем, оптимистичная Кира Муратова в одном из своих фильмов, где тоже очень много мёртвых тел, а те, кто живой, только и заняты тем, как бы избавиться от покойников, выбрала фоном для одного из патологических диалогов героев известную трубу на территории нашего одесского медина^[10] – той его части, где работают патологоанатомы, судмедэксперты. В общем, у всех очень устойчива ассоциация, для чего именно нужна эта труба.

А ещё любопытное совпадение в маргинальной эстетике Муратовой и Балабанова в том, что и в её фильме о кочегарке-крематории сам кочегар занят творчеством – печатает на машинке стихи, и у Балабанова кочегар выстукивает одним пальцем на печатной машинке рассказ. То есть, отличие лишь в том, что у контуженого кочегара Балабанова огонь вдохновляет на прозу, а не совсем адекватного кочегара Муратовой – на поэзию.

 

 

Кадры из фильма «Три истории» (режиссёр Кира Муратова, 1997 г.):

 

– Садись! Я тебе стихи почитаю! Стихи стал писать! Стихия огня влияет на меня, понял? В чреве кочегарки я монах, отшельник, в груди автогеном – антрацитовая свеча! Вот! Сегодня написал!

– Здо́рово, здо́рово. Я смотрю, ты не унываешь?

– А зачем унывать? Уныние это грех!

 

Но вернёмся к нашему куда менее эмоциональному, но тоже неунывающему Кочегару из фильма Балабанова. Он, выстукивая одним пальцем на печатной машинке рассказ про плохих людей, на самом деле ассоциируется не только с героем фильма Муратовой, но и с самим Балабановым. Да, вот посмотрите: хоть Балабанов лицом и не якут, но наилюбимейшая одежда Алексея Октябриновича – это как раз тельняшка и панама, иногда с красной звёздочкой. Именно в таком неформальном виде он и появляется на публике уже лет так десять. Так что его новый фильм – это если и не рассказ о себе, но, во всяком случае, ещё ни один из героев его прошлых картин не ассоциировался бы так с самим автором.

И ладно, если б дело только в совпадении нарядов. Балабанов же и по внутренним качествам похож на своего героя. Абсолютный интроверт, нигде не тусуется, соответственно, как и кочегар, крайне немногословен. Потом, близость и чисто биографическая. Героическое прошлое Кочегара связано с войной в Афганистане. А известно, что сам режиссёр служил в Афгане. Но, правда, как военный переводчик, но ведь тем не менее.

Что касается национальности и внешности Кочегара, то это след того, что Балабанов, ещё будучи начинающим режиссёром, работал на Севере, в том числе, среди якутов, и говорит, что очень любит якутов как народ.

Наконец, к чему вот это печатание на допотопной машинке, да ещё одним пальцем? А такой минимализм очень даже в духе современного Балабанова, чьи фильмы по стилистике всё проще, лаконичнее, и снимает он их не на цифру, как все остальные режиссёры давно делают, а ещё, как в прошлом веке, на плёнку.

Теперь, что же, собственно, пишет кочегар? Он перепечатывает произведение о якутах, написанное польским писателем Вацлавом Серошевским^[11]. Так вот, Балабанов ещё в двухтысячном году как раз пытался переложить на киноязык именно это литературное произведение. Оно называется «Предел скорби» и посвящено страданиям якутов ещё при царской России. Об этом фильме, получившем название «Река» даже мало кто слышал. Часть картины была отснята, но в целом картину так и не закончили. Завершить съёмки помешала трагическая гибель якутской актрисы, игравшей главную роль – для Балабанова это стало личной трагедией.

Ну и вот уже в новом его фильме якутскому герою, перепечатывающему рассказ о страданиях якутов, также помешала трагедия – гибель его дочери. Таким образом, и автор, и герой его нового фильма не смогли закончить свой текст. И в фильме есть как бы схождение автора-минималиста с его героем – писателем-минималистом. Происходит это через чёрно-белый и немой постскриптум.

Возражением же к тому, что Кочегар, не закончивший свой текст о якутах, это метафорическое альтер эго самого режиссёра, который ещё в двухтысячном не дописал свой, скажем так, кинотекст о якутах, – так вот, возражением может стать то, что в кочегарке писателя одни бандиты сжигают трупы других бандитов. А сам Кочегар, будучи доверчивым и контуженым, верит, что в огне горят очень плохие люди.

Но вот штука в том, что сам Балабанов, которого уже давно многие записали в латентные маньяки, в своих последних фильмах, собственно и занимается, скажем так, художественной утилизацией трупов. Эти трупы в его картинах становятся страшными метафорами. Так было и в «Грузе 200». То же самое было и в «Морфии». Обе картины как бы заражены трупным ядом. Ну и теперь – «Кочегар». И на этот раз зрителю остаётся лишь утешаться, что эти страшные метафоры не успевают разложиться, потому что есть топка.

И огонь здесь – это как бы энергия кинотворчества. А Балабанов – как кочегар, кидающий в свою кинематографическую топку трупы эпох. С другой стороны, за образом контуженого Кочегара стоит образ целой эпохи. Воевавший в Афганистане, получивший контузию и звание Героя Советского Союза, он есть образ великой советской империи, где героем мог быть не только русский, но и, допустим, якут.

Но контуженый герой – это образ действительно уже как бы затухающей, контуженой империи. И, соответственно, смерть такого героя, вобравшего в себя знаковые вещи позднего Советского Союза, не может не быть символичной. Как, собственно, и смерть дочери его в фильме.

Вообще, вот эта параллель – советский отец и его модная дочь – идёт ещё из фильма «Груз 200», где дочь советского партийного работника попадала в лапы маньяка. Ну а уже в «Кочегаре» дочь Героя Советского Союза и вовсе убивают. Причём, если там модная дочь советского отца встречалась с модным новым русским дельцом, то здесь дочь встречается уже с обычным новым русским бандитом.

И нетрудно догадаться, что если старый советский отец, кончающий в финале фильма с собой, есть образ самого́ Советского Союза, который сам прекратил своё существование, то его модельной внешности дочь, занимающаяся бизнесом – это уже новая Россия, отдающая себя в руки бандитам. Ну а то, что бандиты, убив её, притащили ещё и в кочегарку её же контуженого отца, Героя Советского Союза – в этом есть, конечно, особый зловещий символизм.

 

 

Кадры из фильма «Кочегар» (режиссёр Алексей Балабанов, 2010 г.):

 

– Очень плохой человек.

 

В целом новый фильм Балабанова после его «Груза 200», после «Морфия» как бы замкнул собой трилогию смерти. А сам Балабанов как художник, кажется, окончательно зарекомендовал себя живописцем натюрмортов. Тут я подразумеваю буквальный смысл слова «натюрморт»: натюрморт как «мёртвая натура».

Но, конечно, тут дело и не только в количестве мёртвых тел, которые проходят через балабановскую кочегарку. Он же эстет. И доводя зрителя до шока и отвращения, не забывает и о красоте кадра. И вот то, что фильм «Кочегар» ближе всего именно к натюрморту, видно по тому, как много в нём разных чучел животных, шкур, меха и вообще меховых изделий. С одной стороны, это всё составляет как бы некий единый красивый натюрморт, и в то же время, тёплый пушистый мех – это красивый контраст омертвевшим холодным сердцам людей.

Вообще, Балабанов создал в своём фильме такой мир, где люди отстреливают друг друга как на охоте, и где каждый второй готов снять шкуру с соседа. В фильме есть две подруги – дочь Кочегара и дочь Киллера. И последняя, позавидовав перовой, намекает папочке, отстреливающему людей как на охоте, что, мол, неплохо бы подстрелить и якутскую дочь, занимающуюся меховым бизнесом. То есть, образно выражаясь, неплохо бы снять с неё мех. Недаром дочь якута в фильме мы видим либо абсолютно голой, либо с ног до головы одетой в меха.

И папуля, как такой опытный охотник на людей, пусть и не сразу, но согласился. Причём, решение убить принимается за обедом. Любит Балабанов злую иронию!

 

 

 

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение апреля 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.