следующая тема »

[Артём Донгур-оол]

Донгур-оол Артём. Рассказ «На складе».

...– Нжок Нжок, нам нужно уходить в двадцать ноль-ноль.

– Остаюсь на час, раз попросили.

Захожу в свой квадрат, вздыхаю и продолжаю работать.

Без десяти минут восемь вечера закончил работать. Когда оглянулся, около квадрата стояли пять человек: Три женщины, Гена и парень с первого степа. С интересом смотрели на меня. Я обрадовался и произнёс импровизированную речь:

– Самоё дорогое, что есть в жизни, – время! Мы свою работу выполнили, давайте по домам. И вообще, самое важное в безопасности трудовой деятельности – это гармоничное распределение времени труда, досуга и сна.

Из соседнего квадрата мужчина в очках крикнул мне раздражённым голосом:

– Слышь, ты! Перестань мутить людей.

Я грубо и надрывно в ответ выкрикнул:

– Мутишь – ты! А мы требуем уважать наши права!

Неуверенно я потопал в сторону проходной, за мной гуськом пошли люди. Страшно, а вдруг уволят? Из четырёх сотен рабочих склада только шесть человек ослушались требования начальства. Точно уволят...

[Администратор Форума "Новая Литература"]

Аннотация к этому произведению:

Несколько эпизодов из жизни российского пролетария XXI века.

[Гореликова]

Ничего личного, но знают ли местные левые смысл термина «пролетарий»?

[Владимир Захаров]

Артема поздравляю с публикацией. Заметен внутренний рост, остается только пожелать все свободное время, сколько бы его не было, посвящать литературной практике и самообразованию. Не знаю как для других, но для меня его работы всегда как глоток свежего воздуха, та самая соль жизни.

Гореликова, в вашем коварном мозгу созрела какая-то каверза? Времена нынче нервные. Быстро объясняйте в чем подвох (топает тапком... два раза). И что такого хитрого может быть в термине "пролетарий"? Артем, как наемный рабочий - продающий свой труд, он и есть.

[Гореликова]

Для дальнейшей беседы архиважно (картавлю с известным прищуром):
Во-первых, каким тапком вы топнули? Если левым, это одно. Если правым – совсем другое. Ну а если попеременно, то левым, то правым, то это ваще уведет дискуссию в дебри.
Во-вторых, мой мозг не коварный, а просто набит терминами, значение которых я твердо знаю.
Так, пролетарий (по Марксу) – это создатель прибавочного продукта, но не обладающий правом собственности на средства производства. Поэтому мне интересно, какой-такой прибавочный продукт создается на складе?
В-третьих, к списку моих недостатков можете прибавить такой факт – я Маркса читала. Прикиньте, какой попандос?

[Владимир Захаров]

Вдаваться в дискуссии не буду, только притащился с пролетарской работы. Определений много, в том числе - неимущий класс не имеющий доступа к капиталу и добывающий средства только своим трудом. Работник склада - непременная цепочка в создании прибавочного продукта, так как не имея прав собственности на средства производства, участвует в реализации продукта и создании прибавочной стоимости, которая оседает в жадных карманах новых кровопийц. 

[Гореликова]

Вот со всем уважением, брат, но нет, нет и нет. Маркс делил классы по отношению к средствам производства и созданию прибавочной стоимости, и классов у него было всего два – буржуазия и пролетариат. Пролетарий – это тот, кто создает прибавочную стоимость. Совсем упрощая: рабочий берет болванку, которая стоит 10 коп, и кует из нее что-то железное, что стоит 3 руб. Вот она, прибавочная стоимость, которую забирает себе буржуй-кровопийца, отстегивая пролетарию минимум на поддержание штанов.
Герой рассказа – совсем не пролетарий, потому что он (опять же предельно упрощая) ничего не кует из болванки. На складе он перекладывает железное (или съедобное, не суть) с полок в тележку, пропикивая это. Стоимость переложенного за счет пропикивания не увеличивается. Что придя в магазин лично, что купив по интернету, вы платите одну и ту же цену. Онлайн даже еще больше скидок бывает.
По Марксу, герой – мелкий буржуа, он же и по тексту самозанятый, верно?
Так что насчет пролетарского самосознания, это не так. Полагаю, автор так глубоко не копал, но случайно прокопал ход именно к буржуазной революции, к которой Маркс относился сами знаете как.

[Владимир Захаров]

Неимущим классом продающим свой труд и не имеющим прав собственности на средства производства он быть не перестает. Работник склада - это частность, а не частность - это живодерская эксплуатация и присваивание прибавочной стоимости. И как эксплуатируемый класс не имеющий доступа к средствам производства, работник склада будет также в рядах сил нацеленных на революционные преобразования. К тому же зная биографию Артема отраженную в его рассказах, производителем прибавочного продукта он также был.

[Глафира Крокодилова]

Право, интересная у вас тут дискуссия. Я даже отложила поиск картинок про осенние виноградники. 
Марина, раз Вы читали классиков, то должны помнить, что "марксизм не догма, а руководство к действию". И стало быть, марксизм не является законсервированным учением, а развивается.
Как и любая теория (не обязательно общественная, естественно-научные тоже).
И ещё в прошлом веке, в 80-е гг., нам говорили, что понятие пролетариат со времён Маркса и Энгельса расширилось. И, грубо говоря, к пролетариату сейчас относят тех, кто не живёт за счёт прибыли с капитала, а получает средства к существованию путём продажи своего труда, за счёт работы по найму.
Ну, герой рассказа именно к таковым и относится.
А по поводу понятий сейчас существуют целые философские школы, предлагающие свои современные трактовки. А Маркс -- классика, теория, разработанная в середине XIX века.

[Гореликова]

Ну, я-то, вообще, считаю, что с Марксом произошла та же история, что с Дарвином. Их теории, кстати, и вышли-то почти одновременно. Настоящий момент (их современность) они отразили исключительно верно, но когда стали экстраполировать свои, несомненно, глубокие мысли, вот тут что-то пошло не так. Спустя полторы сотни лет их теории не так уж и безупречны, практика (особенно в отношении теории Маркса) доказывает, что не все так верно, Карл.
Это я к чему горячусь? К тому, что герой рассказа совсем не пролетарий. И если уж совсем по гамбургскому счету, он не работник по найму, он самозанятый. Мелкий и неудачливый буржуа, лавочник, по Марксу. «Пройдёт ещё пару месяцев, я и Гена уйдём с одного склада на другой, предпочтя сомнительному статусу «самозанятый» официальные трудовые отношения.» (С) То есть, герой как раз предпочтет свободе гарантированную кормушку.

Ну и чтоб совсем уж вызвать на себя огонь со всех орудий. Термины важны. Реализм – это не то, во что я верю. Пролетарий – это не тот, который на складе горбатится. В наши дни (Россия, 2023 год на излете) требовать реализма в литературе и торжества пролетарской революции в обществе – те же яйца. Только вид сбоку.
Также попрошу внести в протокол нашего дружеского собрания – я ни слова не сказала о художественных достоинствах сего рассказа. Я только об аннотации.

[Глафира Крокодилова]

Ну, совершенных теорий не бывает. Я лично ни одной не знаю. У каждой есть какие-то недостатки.
Но ладно, про пролетариат.
В СССР, получается, пролетариата не было. Так как как бы  не было проклятых эксплуататоров — буржуазии. А был рабочий класс. Ещё были крестьяне, служащие и интеллигенция.
И работники складов тоже были. Например, кладовщики. И были, например, дворники. Ну, или крановщики.
Которые как бы никакой продукции не создавали, а оказывали услуги. Кладовщики на заводе выдавали рабочим инструмент. Дворники подметали улицы и убирали снег. Крановщики (те, что в цехах работали) помогали передвигать тяжёлые станки и детали. Но они относились к рабочему классу — авангарду социализма. И как бы их (формально) никто не эксплуатировал.
СССР рухнул...Но работники такие остались (хоть их сейчас намного-намного меньше). И они теперь работают на капиталистов, получается...То есть они пролетариат?
А по сути они делают всё то же самое, что и при социализме...И тоже получают зарплату, как и тогда...
В общем, раз и навсегда термины не определить. Границы какие-то размытые получаются.

[Гореликова]

Я еще подумала (по хорошей традиции).
Этот рассказ, конечно, не про пролетариат. Но очень похож на грязный реализм.
Часть «На работе», например.
Действующие лица – все, как на подбор – «Мы – это сорокалетняя женщина и здоровенный таджик с труднопроизносимым именем. Он ещё врач-эпидемиолог. Чтобы не заморачиваться его именем, я его называю «Братом». Третий – я, лысый мужик, который постоянно забывает, у кого какое имя. Четвёртый – запуганный молодой паренёк, от него воняет говном и конским потом.»
Вот она, маргинальность, которая есть оторванность человека от своей привычной среды. Таджик – врач-эпидемиолог, специальность-то не простая, образования требует, но на складе он – таджик даже без имени, просто «Брат». Человек без родины, родного окружения, без прошлого, без имени. Женщина в окружении таких… ммм… пусть будет – непрезентабельных, да, непрезентабельных мужчин. Компания более чем непрестижная, но и внутри этой компании ее члены находят еще бОльшего изгоя, чем они сами. Все вынуждены выживать, каждый сам за себя, но и милосердие стучится в их сердца, «Вонючку»-то они не загнобили окончательно, а где-то даже и поддержали.
Но для ГР, кмк, тексту не хватает настоящей бесстыдности. Ведь ГР очень бесстыден. Смысл ГР -  задержать взгляд читателя на неприглядных действиях своего героя. Понятно, что в этом есть элемент рисовки, но тем не менее. Бесстыдство в ГР – прием, позволяющий очистить, даже – рафинировать внутренние переживания героя. В данном тексте автор предпочел несколько отстраниться. Хотя, на мой сторонний взгляд, это несколько увело текст в посторонние эмпиреи.
Естественно, все вышесказанное – мое личное, сугубо субъективное ощущение, автор вправе на него облокотиться.

[Лачин]

     Аннотация правильная, и Захаров по сути дела прав.

     Артём не мелкий буржуа, и в частности не лавочник, поскольку лавки у него нет. Лавочник - хозяин лавки, нанявший Артёма. Самого лавочника никто не нанимает, он сам наниматель.

     Пролетарий - не просто рабочий, это разновидность рабочего. Он не имеет гарантированной на будущее пенсии, его можно уволить без объяснений в любой момент, продолжительность рабочего дня и частота (или отсутствие) воскресных дней не нормированы, а не нравится - иди гуляй. В случае болезни он не получает больничный лист, ни государство, ни работодатель-буржуй лечить его не будут, его просто уволят за неявку на работу.
     Артём в конце планирует стать  не буржуа (у него и нет начального капитала на это), а просто рабочим, не пролетариатом.

      "«Пройдёт ещё пару месяцев, я и Гена уйдём с одного склада на другой, предпочтя сомнительному статусу «самозанятый» официальные трудовые отношения.» То есть, герой как раз предпочтет свободе гарантированную кормушку." (Гореликова).
     Какой свободе? Этак бомж ещё свободнее. Герой хочет получить права, то есть быть просто рабочим, не пролетарием.

     В СССР пролетариата не было, не случайно власти никогда советских рабочих так не называли. Советский строй аннулирует пролетариат, за что ему и спасибо.

[Лачин]

     Советские рабочие (в любой стране с советским строем) имели право ещё и на бесплатное образование в свободное от работы время, на рабфаках (рабочих факультетах), на путёвки на отдых, на бесплатное образование и лечение своих детей, и стояли в очереди на квартиру, которую государство обязано было им предоставить.
     Как верно где-то отметил А. Тарасов, пролетариат - это проклятие, то есть надо стараться, чтоб его не было.

    Глафира правильно заметила, что к пролетариату сейчас пытаются приписать многих. Например, т. н. офисный планктон (кстати, они сами себя так назвали, хи-хи). Но дело в том, что это не трудящиеся, они сами за счёт трудящихся и живут, это просто обслуга пролетариата. Потому никакого перехода к советскому строю они не хотят, ибо при капитализме свою уютную нишу имеют.

[Гореликова]

Минуточку, товарищ Лачин. Текст вам противоречит.
Герой – самозанятый, с этим вы спорить не будете, верно?
Самозанятый – это работа по специальному налоговому режиму, вариант индивидуального предпринимательства. Пред-при-ни-ма-тель-ства. Само понятие подразумевает, что человек имеет собственное занятие, обеспечивающее ему доход. С которого он платит налог (см. выше) и, соответственно, над ним нет никаких вышестоящих руководителей. По идее, самозанятость – это свободный выбор человека, который выбрал такую схему: сам работаю – сам за себя отвечаю. Что, согласитесь, логично. Если ты никому не должен, то абсурдно думать, что тебе кто-то что-то должен.
Работа на данном складе в данных условиях – выбор героя. Это по сабжу.
Понятно, что в сюжете раскручивается другой конфликт. Герой по каким-то там причинам может работать только на этом складе и только в таких условиях. Эти условия героя не устраивают, соответственно, он ведет себя так, как ведет.
Опять же, к реалиям жизни это имеет весьма опосредованное отношение. Фокус рассказа – на вот таком герое. Именно таком. Образ героя (!) – основа основ любого художественного произведения. Героя, который так-то себя характеризует (рассказ от 1-го лица), но на самом деле, это – характеристики автора. Рассказ не о бедственном положении всех работников всех складов, а о конкретном герое в предложенных обстоятельствах. По идее, интерес автора должен быть – в демонстрации определенного поведения героя, и через эту демонстрацию – склонение читателя к определенной оценке. Решение сверхзадачи, ибо художественное произведение возникает на стыке сюжета, стиля и сверхидеи.
В редакционном обсуждении я свое мнение высказала. Повторю здесь. Автор не дотянул ни с демонстрацией, ни со склонением читателя. На вас и Захарова рассказ произвел сильное впечатление потому, что вы собственной интерпретацией дорисовали все картины, фактически – дописали рассказ. Автору с вами повезло, читатели, находящиеся на одной волне с автором, очень вдохновляют. Но это не отменяет недостатков рассказа. Которые лежат именно в художественной плоскости.
Фиг с ним, с пролетариатом, а тем более, с Марксом. Ему уже ничто не повредит. Но рассказ-то??
Посмотрите на первую часть, на «Сон». Написано-то чудовищно. Форма заставляет сомневаться в содержании – вот в чем трагедия данного текста.
Не буду ввязываться в споры по поводу пролетариата (хотя они сильно напоминают таковые про реализм, когда термины толкуются в пользу выступающего). Я ратую за то, чтобы левые восторги (уж позвольте их так называть) не заменяли критического отношения к слову. А литература – это слово. Любое неправильно употребленное слово – прореха в том художественном мире, который создает автор. Латать надо прорехи, ага.
В заключении, как обычно, приношу извинения всем, кого мои слова задели. Хотя, откровенно говоря, хотелось бы, чтобы автор взбесился настолько, что отредактировал свой рассказ. Рассказами бросаться не след, так думаю.