Баранов Валентин. Лирическая пьеса «Сказка обыкновенности».

...Наташа. На твоём месте я бы вернулась к жене. Хотя бы ради комфорта.

Макс. Что ты считаешь комфортом? Я – внутреннюю независимость. И независимость внешнюю – ни от чего!

Наташа. А вот я бы хотела зависеть от уюта семейной жизни – не получилось.

Макс. Какие твои годы…

Наташа. А твои?

Макс. С меня достаточно житейских несоответствий. Таким, как я, в наше время жениться нельзя категорически. Мы не можем обеспечивать жёнам тот уровень благосостояния, какой под гипнозом общественности они себе вообразили.

Наташа. А много ли смысла в такой позе?

Макс. Ну да, смысла не так много. Конечно, ничто не заменит человека, но где его взять? И много ли смысла быть источником разочарования. Ведь на такую иллюзию, как я, бывшая потратила годы жизни. И что? Мне её жаль. Я сгубил девушку. Я был уверен в жизни. Оказалось, жить мне не по карману. То есть, жить так, как теперь принято – престижно! Завтра переночую в другом месте, а сегодня, уж извини: вынужден кантоваться в здешнем углу.

Наташа. Ладно, кантуйся.

Макс. Бесконечно благодарен...

Баранов Валентин. Сборник афоризмов «Человек счастлив, если...».

                        *   *   *

Брать от жизни всё – это безвкусица.

                        *   *   *

Ничто как не украшает женщину, как развод с олигархом.

                        *   *   *

Дураку приходится много думать.

                        *   *   *

Тот, кто влюбится в форму, очнётся от содержания.

                        *   *   *

Медицина не добавляет здоровья, но растягивает то, которое есть.

                        *   *   *

Искусство – это заговор вкуса.

                        *   *   *

Чтобы думать, человеку дан мозг, чтобы не думать – ум.

                        *   *   *

Дороже всего стоит бедность.

                        *   *   *

Любовь – это мечта о случившемся.

                        *   *   *

Политика – это попытка фантазировать за государственный счёт.

                        *   *   *

Отражать жизнь обязаны протоколы, искусство должно её возглавлять.

                        *   *   *

Солидность – это духовное ожирение.

                        *   *   *

Интереснее жить не так.

                        *   *   *

Впечатление и есть жизнь.

Баранов Валентин. Лирическая пьеса «Вторжение в чужую жизнь».

...Серафим (наполняя кофейные чашечки). Поговорим. Прежде всего я считаю, что за девочку Веронику тебе надо побороться. На мой взгляд, она того стоит. В ней умственный пульс.

Тимофей. Так я…

Серафим. Нет, не так. Проанализируем ошибку. Вот зачем тебя понесло писать ей стихи? Зачем рисковать, влезать в крайнюю сложность?

Тимофей (они отпили из чашечек). В чём же риск? Что за сложность, написать стихами? Девушки, считается, это любят.

Серафим. Поэзия недостижима простому смертному фраеру. В плане её создания. И вообще непостижима.

Тимофей. Чего там недостижимого в поэзии: я за пару часов могу написать столько стихов, сколько Пушкин не написал бы за осень.

Серафим. Абсолютно не сомневаюсь! Пустое чрезвычайно легко.

Тимофей. Пустое?

Серафим. Беда в том, что Вероника разбирается в поэзии. А поэзия, это не рифмы, не стихотворные строчки и даже не слова.

Тимофей. Тогда что именно?

Серафим. Сформулировать, что это такое, возможно, удастся лет через тысячу. Если, конечно, к тому времени «прогресс» не оцифрует духовные процессы. Иначе люди так и не поймут, почему и чем музыка пронзает сердце. Вот ты ни с того ни с сего пошёл бы в цирке по проволоке? А это примерно то же самое.

Тимофей. Значит, я дурак.

Серафим. Ни в коем случае! Я бы тогда не рискнул так разговаривать.

Тимофей. В чём же тогда суть?

Серафим. А вот в чём – ты заядлый программист, логик.

Тимофей. Всё так.

Серафим. Для тебя главное – единица факта. Для тебя главное – «что». То есть, формально – суть.

Тимофей. Безусловно.

Серафим. А есть ещё одна сторона всего. Она называется «как». Как бы аура факта. Рисунок истины. Её мерцанье. Для твоей девушки это сторона главная. Здесь оттенки. В этом всё искусство, вся поэзия. А ты пренебрегаешь этой стороной действительности. Живёшь математически...

Баранов Валентин. Пьеса «Госпиталь для мужчин».

...Лиана. Оксаночка, как у тебя здесь интересно! Что за возбуждённая дама чуть не сбила меня с ног?

Оксана. Клиент. Знаешь, Лиа, я устала валять дурака. В театральном училище это было упражнением, а я сделала из него бизнес. Люди верят! Но чем я ещё могу зарабатывать? Баба, какую ты встретила, мечтает в шестьдесят девять лет женить на себе бомжа! Впрочем, по себе знаю, как трудно найти нормального мужика. Почему твой Мистерштейн ухаживал за мной, а женился на тебе, хотя ты старше меня на четыре года?

Лиана. Именно поэтому – так разница в возрасте сократилась до двадцати восьми лет.

Оксана. Ты ослепительна и престижна. Но скажи, ты счастлива?

Лиана. Смотря, в каком плане; в возможностях – несомненно.

Оксана. А в постели?

Лиана. В постели мне смешно. Стоит папочке ко мне прикоснуться – мгновенно засыпает, потом просыпается, но уверенно думает, что добросовестно исполнил супружеский долг. И гордится этим. Стоп, почему я о тебе не подумала раньше, ведь я могу подобрать тебе жениха.

Оксана. Каким образом?

Лиана. Необыкновенным. В этом месяце я почему-то сбила на переходах уже пятерых молодых и симпатичных голубчиков. Все они лежат у папочки по отдельным палатам. Причём это выгодно и папочке, и подопечным. Тебе достаточно надеть белый халат, прикинуться дежурной медсестрой и выбрать жертву. Затем ухаживать, ухаживать, ухаживать до победы.

Оксана. То есть, кавалер привязан! Великолепно. Я скажу о ещё более умной мысли. О коммерческой! У меня уже на уме десятки знакомых бабёнок, тех, какие отчаянно мечутся в поиске муженька. Они заплатят любые бешеные деньги! Самое выгодное дело – продавать иллюзию. Иллюзия – главный элемент жизни, любви, здоровья, счастья. Лучший товар...

Баранов Валентин. Лирическая пьеса «Искусство не замечать».

...Эльвира. Конечно. Теперь тебе, может быть, понятна моя незамедлительная расположенность к тебе. Таких глубоких мужчин почти нет.

Михаил. Это я – глубокий? (Усмехнулся). Вот почему не могу найти хорошую работу.

Эльвира. Видишь ли, я наблюдаю у нашего народа редкий дар: искусство не замечать. Не замечать, что едят всякую дрянь, не замечать хамство, унижения со стороны чиновников, начальства и так далее. А у тебя это качество недоразвито. Ты неудобен работодателю.

Михаил. Но я же нигде не выпендрючиваюсь: делаю, что скажут.

Эльвира. Но личность не скроешь, а это напрягает тщеславие вышестоящих. Собака никогда не нападёт на чужого щенка, если чует породу. Порода, они её чуют.

Михаил. И что с этим делать? Упражняться в убогости?

Эльвира. Искать. Мало, но есть и достойные уважения, которым тоже не хватает рядом с собой достойных. В этом уровень нашей жизни. То есть в количестве достойных. В этом и только в этом.

И поверь: какая это прелесть – просто понимающий человек. Редкость...

Баранов Валентин. Пьеса «Путешествие в правду».

...М. Если вам так сильно не нравится лес, тогда зачем вы здесь?

 

Ж. Поругалась с мужем, села за руль… Как дура, поехала по грибы.

 

М. Я тоже сел на велосипед, поехал по грибы, хотя ни с кем не ругался.

 

Ж. (расхохоталась). На велосипед!

 

М. Не знал, что это так смешно. Сколько упустил юмора.

 

Ж. Поверь, это смешно. Мужчина с велосипедом! У меня иномарка!

 

М. (вяло). Сочувствую.

 

Ж. Чему это ты сочувствуешь?

 

М. В иномарке человек не развивается – просто едет...

Баранов Валентин. Пьеса «Смешанная жизнь».

...Сивкин. Счастье?

Пётр. Ты мне не веришь. А между тем, ощущение счастья – просто химия. Нет, конечно, если начать задумываться, то можно испортить любое ощущение. Несчастье легче придумывается. Вот ты о чём думаешь по ночам?

Сивкин. Сказать?

Пётр. Скажи, я – никому!

Сивкин. Я бы не думал, но приходится думать о соседке.

Пётр. О Тамарке?

Сивкин. О ней. Насколько она ненасытна в интимности! Сегодня единственная ночь, когда она не приходила мне в голову. А трезвого сбивает с рифмы.

Пётр. Интересный медицинский случай. Не подозревал. Отстаю от жизни. Хотя ваши три комнаты за поворотом… похоже, вся жизнь там. А что если тебе подкатить к ней по-соседски? Нет, я понимаю, ты выше, но это геополитический момент. Ты бы, таким образом, выяснил, что к чему. И, по меньшей мере, успокоил бы своё пылкое воображение. Нет, тебе надо подкатить. А в оптимальности результата многое вообще отпадёт. Так сказать, прояснятся параметры обстоятельств, и жизнь наладится.

Сивкин. Она Степана отшила, а он моложе.

Пётр. Логично. Разве Степан мужик, воняет ароматами сильнее, чем все бабы. Сам слышал, как она назвала его перламутровым. А это – приговор.

Сивкин. Не представляю, как к ней…

Пётр. Не надо ничего представлять. Кто размышляет, тот трусит. Будь мужиком. Между нами говоря, ни одна баба не презирает попытку мужчины. Это ей льстит независимо от соблазнительности. Действуй. Жизнь – это количество информации. А любой поступок – способ её увеличить. Учти, мы ошибаемся и всё портим из-за недостатка данных. Информация и только информация!

Сивкин. Советуете увеличить информацию?

Пётр. Сам знаешь, как поэт, что жизнь – только впечатление. Это главное, что остаётся, если не забудется.

Сивкин. Пожалуй. Так считаете – подкатить?

Пётр. Несомненно, и решительно – подкатить!..

Баранов Валентин. Комедия «Рехнуться вовремя».

...Мия. Дед, ты правда будешь курить трубку?

Тарзан. Правда, птичка моя.

Мия. Как паровоз?

Пётр. Как Шерлок Холмс.

Мия. Класс! А дашь мне попробовать?

Тарзан. Непременно, моя девочка!

Мия. Дед, они говорят, что ты съехал.

Тарзан. Завидуют, им-то пока нельзя.

Ксения. И всё-таки, мы понимаем, что на тебя обрушилась свобода в форме пенсии. И надо найти, чем заняться.

Анастасия. Я тоже думаю, что тебя, папа, несёт с непривычки. Надо найти занятие.

Тарзан. Я определился: буду пить портвейн и курить трубку, предаваясь раздумью о недоступности более приятных благ любви.

Мария. Все слышали? Благ любви!

Иван. Я придумал. Тебе надо заняться рыбалкой.

Тарзан. Какая мысль! Не ожидал такого умственного совершенства от родного сына. Рыбачить! То есть, склониться над водой и неподвижно замереть, держа в руке удочку. И долго ждать, когда клюнет малюсенькая рыбка! Ну и глупость. Ждать рыбку!

Ксения. Не обязательно рыбачить. Можно купить садовый участок.

Тарзан. И разводить тыкву!

Ксения. В саду, с внучкой… витамины.

Тарзан. Дались вам эти витамины, кто из вас их видел? Все помешались. Если они такие мелкие, что они могут против мяса? Понятно, девушки: они едят, чтобы худеть. Но вы взрослее этих глупостей.

Иван. Какая мысль. Трезвый ты бы так не думал.

Тарзан. Правильно. Трезвый не способен думать в принципе – он задушен всякой мелкой чепухой. Он не может абстрагироваться. Непрерывная трезвость глупа сама по себе. У неё нет зеркала.

Пётр. Отец, ты не человек, ты – кафедра философии.

Тарзан. Это я ещё не допил.

Анастасия. Папа, тебя больно слушать. Разве об этом ты мечтал?

Тарзан. Я мечтал вступить в общество анонимных алкоголиков, где самые интересные люди. Но пока не дотягиваю до их уровня. Семьдесят лет скуки. Все эти лозунги, собрания, призывы. Мне скучно, господи!..

Баранов Валентин. Пьеса «Иллюзия развода».

Евгений и Людмила решили развестись. Но спокойно, по-человечески. Они не спеша перебирают вещи, альбомы и вполне дружелюбно разговаривают.

 

Евгений. А вот фото пятилетней давности. Сочи, пляж, нас по просьбе снимает мужчина. Он не в силах отвести взгляд от твоей фигуры. Никак не может уйти, выполнив просьбу. Не в силах не оглянуться. Кстати, ты ничуть не изменилась. Тебе не трудно будет начать жизнь сначала. Помнишь, как он, уходя, запнулся, упал, уронил шляпу, и шляпа долго катилась?

Людмила. Как не запомнить – единственный случай отдыха на море.

Евгений. Так жара, толкучка в местах потребления, потные очереди, пляжные заморочки, сорок минут до берега от снятой квартиры, унылый вид отдыхающих, скука. Нет, конечно, первые двадцать минут – прелесть морской волны. И каждый целый день…

Людмила. И прелесть морской волны.

Евгений. Ну да, есть и плюсы.

Людмила. Чехова оставить?

Евгений. Чехов же твой.

Людмила. Я знаю.

Евгений. Как хочешь. Сейчас можно загрузить на телефон.

Людмила. Но ты любишь книгой.

Евгений. Я, в основном, перечитываю «Москва – Петушки» и Платонова. А Хармса у нас два. Всё-таки, у них новая форма мысли. Но если бы я был долларовым миллионером, скупил бы десятка три картин самых потрясающих художников и наслаждался бы их пространством.

Людмила. Да, тебе не повезло.

Евгений. Какие пустяки.

Людмила. Устала поражаться: у тебя всегда крупные мысли и такие мелкие результаты. Мы единственная, среди знакомых, семья без автомобиля...

Баранов Валентин. Комедия «Валентин Баранов. Похищение женщины».

...Наташа. Разберёмся, но сначала – потерялась Маша… его жена.

Виталик. Пока ничего не понимаю конкретного.

Илья. Я, кстати, тоже. Я даже не понимаю, почему я здесь. Просто пришёл.

Наташа. Виталь, чего там, ты же, всё-таки, ближе к подобным вопросам.

Виталик. Так чем я могу помочь, видимо, как консультант?

Наташа (чувствуется, что на неё подействовал крепкий алкоголь, развязно). Так уж и консультант?

Виталик. Теперь уж, в основном. Видишь ли, накопилась теория.

Наташа. Теория?

Виталик. Ну, оговорился.

Наташа. Потерялась его жена (подняла палец): впервые! Не ночевала дома. Что скажет консультант, теоретик?

Виталик. Я должен настолько глубоко понимать женщин?

Наташа. С твоим-то опытом.

Виталик. Но я предпочитаю женщин недопонимать, это приятней и перспективней.

Наташа. Не виляй перед друзьями.

Виталик. Ох! Всё-таки, в какое романтическое время приходится жить – теряются жёны! (Илье). Любое происшествие говорит о жизни. Жизнь, вообще, концентрируется в происшествиях.

Илья. Вы говорите мои мысли. Жизнь только в событиях...

[Татьяна]

Баранов Валентин. Сценарий «Сестрёнка».


..Татьяна. Ты решил потеребить мои нервы?

Валерий. Что ты, это я так, рефлексия.

Татьяна (недовольно). Вот женишься, и рефлексируй.

Валерий. Ну, не сердись, уж такой я неуверенный человек. Кстати, насчёт рефлексии. Бросив курить, я стал хуже соображать. Вот сижу в отделе, и ни одной мысли. У нас все курят, когда размышляют.

Татьяна. И женщины?

Валерий. Женщины – особенно.

Татьяна. Ужас. Не желаю тебе курящую жену. А откуда берутся мысли? Из головы?

Валерий. Сомневаюсь. Скорее из необходимости решить конструкцию. Из страха не оправдать ожидания перед начальством. Из дыма сигарет. Где будем прощупывать кандидатку? Раз уж я вынужден в этом участвовать.

Татьяна. Дома. Устроим пикничок в честь твоих достижений.

Валерий. Осталось придумать достижение.

Татьяна. В честь твоей незапамятной премии.

Валерий. Вспомнила!

Татьяна. Так достижения срока не имеют. И постарайся, ради Господа, понравиться...

Баранов Валентин. Пьеса «Игра в человека».

...Евгений. А вот тут – стоп! Идея! Мысль для Изабеллы!

Изабелла. Польщена.

Евгений. В тему твоей психологии.

Изабелла. Польщена ещё того более.

Евгений. Хочу поставить перед тобой божественную задачу – создать человека. То бишь, заново сотворить. Или досотворить.

Изабелла. Создать – не вопрос! Где глина?

Евгений. Мой двоюродный брат. Рослый, привлекательный мужик, но словно невменяемый. Понимаешь, с ним невозможно говорить: слова, обращённые к нему, куда-то пропадают, не доходят до адресата. Это как плевать в океан.

Изабелла. Так это, напротив, интересный тип.

Евгений. Но не настолько! Он бесит всех: знакомых, начальство, обслуживающий персонал.

Изабелла. Вот это самозащищённость! Мне бы его нервы! Это крепость!

Евгений. Даже непонятно, какой он внутри человек. Женщины, проявившие к нему интерес, потом отходят. Правда, сейчас есть одна девушка, вроде невесты. Неизвестно, выдержит ли она его глупую таинственность. Я пока эту девушку не понимаю.

Изабелла. А чем он обычно занят в будни?

Евгений. Пялится в телевизор, любит листать разные газеты, решать шахматные задачи – но всё куда-то уходит. Ничего снаружи.

Изабелла. Раньше Игорь был также невменяемо молчалив, когда писал другие вещи. Представляешь, писал и писал. Я насильно кормила его с рук. А теперь стал скептиком и завял.

Евгений. Но Пётр не пишет – ни картин, ни песен, ни басен.

Игорь. Может, потом? Вдруг что-то копится у человека – потом как прорвёт!

Евгений. Конечно, который что-то находит в бессмысленных газетах, смотрит телемуть!

Игорь. Ну да – сомнительно. И предлагаешь моей жене что-нибудь из него сделать? Добавить мужику проблем вменяемости. Испортить вечный покой организма. Впрочем, пусть она докажет, что психология чего-то стоит. Скажи, насколько Изабелла, скажем так, восхитительней его невесты?

Евгений. Несоизмеримо!

Игорь. Вот! Приводи его в гости. Объявим жену моей сестрой! Так сказать…

Евгений. Я понял. Изабелла, как ты?

Изабелла. Необыкновенно, в смысле театра. Если верите в мой дерзкий гений...

Баранов Валентин. Пьеса «Рулетка».

...Евгений. Вы напрасно считаете себя самой толстой, у нас были дамы и посолидней.

Наташа. Он имеет в виду двух женщин, которые уже уверенно обрели супругов. Причём с первого раза.

Женщина. Не фантастика?

Евгений. Вы, очевидно, насмотрелись телевизионной мелочи. На самом деле большинство мужчин предпочитают существенное тело. И некоторые из их числа охотятся за крупной фигурой. Так что обещаем поработать. Конечно, не всё получается сразу.

Женщина. Почему же ни один из этих охотников не подошёл ко мне напрямую?

Евгений. Наташа объяснит вам как психолог.

Наташа. Отвечу вам как психолог. В обществе сильны предрассудки по части престижа. Люди почти никогда не действуют самостоятельно: они оглядываются на других. Они никогда не знают точно, чего ищут. Мы существуем именно для разрешения этой проблемы. Тем более, как вам сказал Евгений, телевидение внушило всем, что надо быть тонкой как спичка. У каждого времени своя глупость. Мы побеждаем это недоразумение с помощью ощущений.

Женщина. Я не дура, но вы меня запутали. И если хотите, чтобы я вам доверяла, объясните подробно свою теорию.

Евгений. У нас, скорее, практика.

Женщина. Всё равно, объясните!

Евгений. Объясняю. Мы воспринимаем мир воображением, которое, ко всему, зависит от общественных предрассудков. Мы и себя-то, в основном, воображаем. Так вот, подсознательно наше воображение учитывает предрассудки общества, господствующие в данный момент. По тому же принципу мы слепо следуем за крутыми изменениями моды. Причём послушно следуем даже за резкими изменениями. И то, что нам нравилось вчера, осуждается сегодня. Всё – воображение! Вот что не даёт мужчине, которому больше всего подходите именно вы, открыто к вам подойти. Мы этот преграждающий момент устраняем. Мы сводим вас вслепую, по договору. Мы вынуждаем пару пожить вместе определённый срок. Мы устраняем рассудочное сознание и переводим людей в мир ощущений. Таким образом, мужчина открывает в вас эту необыкновенно большую сферу нежной женственности! И он уже не согласен на меньшее её количество. Он предпочитает вас! Вам останется только его приласкать. Поверьте, мы все стремимся к большему – это инстинкт.

Женщина. Сказочно.

Евгений. Но у нас уже есть такой опыт.

Женщина. Но я знаю себя без всякого воображения – напрямую. Ну и сомневаюсь…

Евгений. Уверяю вас: никто не знает себя напрямую. Мы все себя мысленно преувеличиваем. Вот, расскажу случай: гуляем с другом – он крайне небольшого роста, меньше, чем метр шестьдесят, но умница, кандидат наук. Рассуждаем о старинной музыке. Тропинка сужается; он идёт первым, я за ним. Перед нами, на высоте более двух метров, – газовая труба. И он резко перед ней наклоняется! Ну, чтоб не задеть! Даже такой человек думает, что он намного выше.

Женщина. Я, конечно, не то, чтобы верю, но почему не попробовать, ничем не рискуя.

Евгений. Именно!

Женщина. Хорошо, вносите меня в вашу базу...

Баранов Валентин. Пьеса «Мысли».

...Нина. Вы хотели рассказать…

Пётр. Да, мне кажется, я относился к ней слишком легко: она меня вроде забавляла, но это только больше привязывало к ней. Но, видимо, и в этом случае мужчина есть мужчина, измена в нём что-то убивает. Теперь не верю, что есть другие варианты. И даже такому как я измену простить невозможно, то есть, не простить, а забыть. А уж я считаюсь спокойным до отвращения.

Нина. И что теперь? Вы потеряли покой?

Пётр. Потерял. Впервые. Даже не покой… А как бы появилась во мне что-то мерзкое, прямо внутри – и не избавиться.

Нина. Сочувствую.

Пётр. Понимаете, сначала это меня чуть ли не рассмешило. Но немного спустя меня пронзила мысль, что наши отношения ничего не стоят. Тогда зачем? Ведь будешь надеяться, что за тобой твердь, а за тобой – болото. И, при случае, не отступить. Словом, внутри появилось что-то гадкое. (Пауза). Ну, вот, мало вам своей печали.

Нина. Напротив, послушала вас, и стало легче. Не знаю почему, но ощутила, что поступаю правильно. И потом, ваши человеческие слова… Как вас звать?

Пётр. Пётр. И знаете, вдруг меня пронзила глупая мысль, что между женщиной и мужчиной возможно что-то чрезвычайное, я бы сказал, вечное. Но этого чуда нет, не только у меня, у миллионов. И этой божественной необыкновенности уже не будет...

Баранов Валентин. Пьеса «Всё-таки, корова вела себя агрессивно».

...Полковник. Ну, ну. Это всё лирика, а дело серьёзное (достаёт начатую бутылочку коньяка, бокалы). Очень серьёзное (понемногу льёт в бокалы). Очень (подумав, добавляет ещё; осушают). С одной стороны, бывший мэр, который, чего скрывать, почудил при должности.

Следователь. Уж, почудил! Надо же, наряжался охотником и, как «охотник», стрелял коров!

Полковник. Ну, мэр должен же чем-то отличаться от обычного жителя. Потом, должна же быть у человека какая-нибудь слабость.

Следователь. Уж это да! Думаю, такого другого не было и не будет.

Полковник. Ну, как знать: прогресс непредсказуем. Такого мы тоже не ожидали, как особых чудес от природы.

Следователь. Да, такую особенность главы города не предсказать никому.

Полковник. Правда, владельцам убиенных коров возмещал убытки. Но всё равно, конечно, картинный факт.

Следователь. Да, очень картинный, но эта загадка научно необъяснима: почему он стрелял коров? Чем его обидели коровы? Или в коровах что-то такое есть, недоступное нашему пониманию? Что-то верх того, что мы, смертные, видим.

Полковник. Ну, думаю, полностью нам не раскрыть эту загадочность. Хоть век живи, а всё будет тайна.

Следователь. Приблизиться бы к истине. Ведь это манит, именно как тайна.

Полковник. Мне думается: коровы обидели его женой (ещё выпивают по чуть-чуть).

Следователь. Донесите до меня вашу мудрость.

Полковник. Значит, ты не видел его жену.

Следователь. Почему-то – ни разу. Хотя ходили огромные слухи.

Половник. Мне повезло меньше: я общался. Во-первых, она на половину больше мужа в размерах; во-вторых, у неё лицо точно как у коровы. И мне всегда казалось, что она вот-вот замычит. Бедная женщина! Она всё же, дама. Хотя у неё такие мечтательные глаза!

Следователь. Я встречал таких женщин, и мне нравились их глаза.

Полковник. Да, иногда бывают такие коровы. Бедная женщина!..