HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Архив публикаций за июль 2011

2001  2002  2003  2004  2005  2006  2007  2008  2009  2010  [2011]   2012  2013  2014  2015  2016  2017  2018  2019  2020  2021  2022  2023  2024 

январь   февраль   март   апрель   май   июнь   [июль]   август   сентябрь   октябрь   ноябрь   декабрь  


29 июля 2011

Игорь Кичапов

Рассказ «Призрачный страж старой шахты»

...Самое трудное – выбор – было сделано. Здесь меня ничего не держало. Заскочив в гостиницу, через полчаса мы уже пылили по трассе.

"Трасса, Колымская трасса… Магадана душаааа…" По дороге Колёк, мужик с понятием, чтобы я не заснул, травил мне местные байки: в каждом районе они свои, хотя мотивы одинаковые. Но одна была выходящая за рамки общепринятых. Кто бы знал, что именно с ней мне и придётся скоро столкнуться. Суть её, если вкратце, в следующем. Когда в лагерь «Петровский» пришёл приказ прекратить добычу, среди заключённых пополз слушок, обычный в то время: основную массу людей вывозить не будут. Кому они нужны, уже отработанные, как тот полигон? Началась паника, никто не хотел работать на свёртывание. Тогда перед ними выступил "хозяин" и сказал, что все это враньё, что мутит воду, как обычно, ворьё. И всем, кто работает, будет увеличен паек. Речь произвела обратное впечатление: "Ну, вот! Точно кончат! Продуктов уже не жалеют!"

Здесь такое и раньше случалось: человек на Колыме был самым дешёвым и легко заменяемым инструментом. Поэтому, когда шахта уже была готова к консервации, несколько десятков, а по другим версиям, несколько сотен "зека", вооруженные кирками и ломами, забаррикадировались в этой шахте, требуя приезда чуть не самого Гаранина (был такой сталинский соколок в то время), для дачи гарантий.

Наивняк… Но люди были тогда тоже немного другими. Пусть на каторге, пусть обездоленные, преданные и проклятые, но они хотели хоть кому-то верить!

Начальник же лагеря, не желая рисковать не такой уж многочисленной "вохрой", после недолгой попытки убедить бунтовщиков, отдал простой и ясный приказ: взорвать вход в шахту, похоронив всех внутри.

Отец Бурого, один из немногих тогда всё-таки вывезенных оттуда и выживших, говорил, что всё так и было. И я верю, что так могло быть.

Но…

С тех пор к людям, которые оказываются ночью в том районе, иногда подходит старый измождённый зек и просит закурить. Говорят, что если старатель при этом в ужасе не убежал, почти сразу обязательно находит ХОРОШЕЕ золото!

– Народ говорит: у них там, в штольне, с куревом плохо. Вот и «стреляет» призрак папироски. Его все Стражем зовут, – закончил Николай.

– Ну, а вы с Бурым тоже угостили бродягу? – хохотнул я.

– Не… к нам он не выходил.

– Но металл-то вы нашли!

– Металл нашли. А его не видели… И слава Богу! – вполне серьёзно ответил напарник...

28 июля 2011

Елена Маючая

Очерк «Жаль, что это случилось с нами»

Хорошо пробежаться по ковыльной степи, а потом, раскинув руки, упасть на спину и долго наблюдать за небесной битвой: кто победит – серые или белые. В воздухе переговариваются птицы, где-то в траве наигрывает симфонию Вивальди кузнечик, а по ноге ползёт кто-то добродушный, чёрный и лениво шевелит усиками. Слышно щёлканье пастушьего кнута, призывающего к повиновению, и ворчание старого преданного пса, подгоняющего не по погоде одетых овец. Попыхивают печными трубами красноголовые домики, яблони простирают тяжёлые ветви к каждому, идущему мимо, предлагая угоститься янтарными плодами. Мечтая о высоте, хлопают крыльями гуси, вознося небесному божеству молитву на понятном только им языке. С важным видом роют землю нарядные петухи в поисках розовых слепых червяков. Громко обсуждают близящийся обед большеухие свиньи, впервые пробуют на вкус свежее сено белолобые телята. Жаль, что мы этого не увидели.

Здорово в выходной прийти в кафе-мороженое, в то, что за углом, на крыше которого поселился огромный широко улыбающийся клоун. Выбрать столик у окна и заказать целых пять разноцветных шариков, а потом сидеть и долгих полчаса сравнивать, какое вкуснее: ванильное, клубничное или крем-брюле. А после, немного передохнув и глядя, как воробьишки купаются в луже, выпить огромный стакан «Кока-колы» и набить карманы жевательной резинкой, которой можно угостить всех знакомых ребят. Жаль, что мы так и не попробовали.

А как замечательно купить билеты на все имеющиеся аттракционы, а потом лететь, обгоняя ветер, говорить друг другу «Ух ты!» и держаться за руки, когда на полной скорости несёшься в голубую бездну. Можно на несколько минуток стать и водителем, и лихим наездником, и метким стрелком. Можно запустить в небо воздушные шары и покормить лебедей, что живут в маленьком каменном гроте в центре городского фонтана, а потом проехаться по детской железной дороге и выйти на остановке «Зоопарк». Здесь уже ждёт низенькая мохноногая лошадка, чтобы в расписной повозке прокатить мимо просторных вольеров с косматыми зубрами, с достающими до самого солнца жирафами и с лениво зевающими гиппопотамами. Слышно, как провозглашает себя царём зверей желтоголовый лев, как тревожно вскрикивают грифы, как наполняют воздух разговоры важных какаду. Жаль, что мы туда не попали...

27 июля 2011

Ярослав Кауров

Сборник стихотворений «Не смотрю, а наблюдаю…»

А где-то с хрустом рушится планета,
И на погоны падает звезда.
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть в кафе и долго наблюдать.

А где-то куртизанкой полусвета
Продать себя пытается звезда.
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть в кафе и долго наблюдать.

Как хочется вам замарать поэта,
И сдать его, ославить навсегда!
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть и, улыбаясь, наблюдать!

Вмешаться в этот мир полураздетый!
Обняв его, себя отдать?
Да неужели вмешиваться в это?
Не
comme ille faut. Простите, господа!
26 июля 2011

Ольга Новикова

Статья «Каким должен быть литературный критик?»

Да, именно такое название – с вопросительным знаком в конце, потому что спрашиваю об этом и у других, и у себя. И, конечно же, приглашаю к размышлению всех желающих. Об актуальности обозначенной темы вряд ли стоит говорить. Всё больше людей пробует себя на литературном поприще, а значит, всё больше повода у литературных критиков высказывать своё мнение.

Литературный критик. Такое мощное название. По крайней мере, для меня. А для вас? Предположу два образа, которые могут возникнуть в сознании читателей (хотя этих образов может быть и больше). Первый образ таков: некий судия – благородно-величавый, рождающий умные речи. Второй образ: сутулый, нервный человек, пишущий про авторов и их произведения всякие нехорошие вещи. Но это всего лишь ассоциации, которые, пожалуй, очень далеки от реальности. Так, какой же он – литературный критик? И каким он вообще должен быть?

Отталкиваться, конечно же, нужно от понимания литературной критики в целом. На мой взгляд, литературная критика в современном мире начала вырождаться. Не беру литературоведческий анализ. Это всё-таки нечто другое. А беру именно литературную критику, которая пишется по «горячим следам» и ставит своей целью анализ недавно написанного произведения. Именно анализ, то есть разбор. А разбор предполагает не только выявление ошибок и противоречий в тексте, как может показаться некоторым «критикам». И уж точно не навешивание ярлыков на авторов. Литературная критика – это тоже, своего рода, художественное творчество, но оно при этом близко к психологии. Что я имею в виду? А тот простой факт, что проанализировать произведение можно только в том случае, если глубоко проникнуть в художественный мир автора, создавшего данный текст. Литературная критика предполагает (по крайней мере, должна предполагать) осмысление художественного произведения во всей его полноте. А это уже не допускает точечных придирок.

Критика может быть представлена в разных формах: очерк, эссе, статья, обзор и т.п. Однако в какой бы форме ни была представлена критика, она должна соответствовать определённым нормам. И главная норма – быть конструктивной. Именно к такой критике имеет смысл прислушиваться. Любая другая критика, во-первых, не является нормальной критикой (а зачем прислушиваться к чему-то ненормальному?), а во-вторых, только портит настроение (что тоже мало кому может понравиться!).

Конструктивную критику отличает от не-критики следующий момент...

25 июля 2011

Сергей Усов

Сборник миниатюр «Микромир»

...Он забежал к ней на минутку, по делу. Решили вспрыснуть встречу и, как это часто бывает, минутка переросла в часы. Она быстро накрыла стол, достала бутылку водки. Выпили. Захмелели. Поговорили, как старые друзья. И всё бы ничего, но в сантиметре от донышка бутылки сработал старый закон: баба пьяная – п…а чужая.

Он соображал достаточно трезво, – подумаешь, бутылка на двоих! Терять старого надёжного друга ради одной сомнительной секс-авантюры ему явно не хотелось. Но капкан захлопнулся! – отказать, значит нанести ей жестокое оскорбление, как женщине. Всякие разговоры, объяснения тут бесполезны! Выходило, что вырваться из западни можно было, только разорвав узы дружбы.

Кратковременную панику он заел бутербродом. А тут как раз пришла спасительная идея. Спасительной эта идея могла показаться только на краю пропасти, – в нормальной ситуации он бы отверг её, как чрезвычайно рискованную.

Сделав вид, что поддался её чарам (хотя это было и не просто – она была для него женщиной, другом, – но не бабой!), он быстро перехватил инициативу в свои руки и …поймал её на рефлексе: она, убедившись, что он начал «штурм», невольно заняла отработанную тысячелетиями женскую позицию: «А может не надо?». Тут-то он и подсёк! Мол, раз ты считаешь, что не надо – значит не надо! – хоть и сильно хочется. Главное, что теперь (пусть чисто формально!) решение об отказе от секса принадлежало ей!

Несколько минут её коллапса он использовал для отхода, соблюдая все рамки приличия. Уже когда он был на пороге, у неё вырвалось:

– Ну и сволочь же ты!

Несмотря на то, что он стал в её глазах сволочью, друзьями они остались, – даже в большей степени, чем раньше.

Спустя какое-то время, он рассказал эту историю другой женщине-другу, умолчав последнюю фразу. Но та, другая, сама её произнесла, в качестве комментария...

22 июля 2011

Виктория Алейникова

Рассказ «Когда люди научатся прощать…»

...Мы бежали по улице, и День, захлёбываясь, рассказывал мне обо всём на свете. Вокзал выскочил неожиданно, как волк из леса, как бандит из подворотни; мне стало страшно. Поезд шипел, готовясь отправиться, а мне казалось, что, если я разожму ладонь друга и отпущу его, случайность больше никогда не сведёт нас вместе.

Проводница выхватила билет из рук Дениса и гаркнула: «Молодой человек, быстро в вагон!» День швырнул чемодан в тамбур и повернулся ко мне. Внимательный взгляд, напряжённо поднятые брови, морщинка на лбу, почти скрытая чёлкой; друг притянул меня к себе, поцеловал в макушку и неслышно выдохнул: «Люблю, дружище, хороший ты мой человек», – и поезд помчался вдаль, петляя металлическим корпусом, оставив меня на съёжившейся заиндевелой платформе. Отчаяние накатило с разящей неожиданностью и злобой, и я опустилась на край платформы, свесив ноги в провал железной дороги, закрыла глаза и перестала дышать. Так март врывается в город, проносится по нему, расплескивая солнце, а потом внезапно исчезает: снова холодно, снова выпадает последний, но оттого не менее холодный снег, снова опутывает мир зима.

Следующие дни пролетели аллюром, одинаково серые, грустные, одинокие, будто их и не было. Мне казалось, я сплю, и тысячи бесцветных снов сменят друг друга и унесутся прочь прежде, чем я поймаю один из них, чтобы рассмотреть.

Но, кажется, наступил четверг, и с самого рассвета я не покидала вокзала. Мне смутно казалось, что я не уходила оттуда с того момента, как Дениса унесло вдаль тяжёлое тело поезда. Я словно заранее знала, что День не приедет, но всё равно ждала – теперь по-настоящему, сердцем, совсем не так, как в течение долгих лет нашей разлуки. Он не приехал – значит, другой поезд отправился домой другим маршрутом, как и хотел друг. Разочарования не было, страха и удивления тоже – только уверенность, что нужно непременно отправиться в деревню, где живёт День. О работе и других делах я не вспоминала – они вдруг перестали иметь значение, как что-то мелкое, несущественное, меркнущее перед лицом необъятного, вечного, потерянного и вдруг обретённого...

21 июля 2011

Юрий Горбачёв

Рассказ «Борькин папа – антисемит»

...На этот раз игра поначалу не клеилась. Настоящий футбольный мяч – не консервная банка: летит, едва прикоснешься, да и бить сильно не сразу решишься – как-никак жалко. Но постепенно освоились, и рослый Паша, способный ко всякому спорту, забивал под радостные крики гол за голом. Девчонки, сидя на досках, громко завидовали, звали играть в лапту, в волейбол, мальчишки отмахивались, и тут мяч со звоном ударился в стальную дверь дежурки, она как по сигналу отворилась, и на пороге появился Фашист – собственной персоной.

Стуча сапогами, он кинулся на середину зажатого между ящиками и штабелем досок футбольного поля, легко отбросил щуплого Борьку, сгреб мяч и остановился, ухмыляясь.

Мальчишки замерли.

– Отдайте! – крикнул Борька. – Это мой мяч! Мне папа привез!

– Отдай! – потребовал Пашка. – Не имеешь права!

– Не имею? А ну, поди сюда, – Фашист поманил его пальцем; перекидывая мяч с ладони на ладонь, он стоял посреди двора – дебелый, румяный, в черной, как у гестаповцев в кино, форме.

– Фашист! – вопили девчонки.

– Пожалуйста! – просил Борька. – Отдайте. Это мой мяч. Мне папа привез!

– Ах, твой! – ухмылялся Фашист. – Ты думал, я буду тебя упрашивать. Что б я тебя здесь больше не видел, еврей!

– Нацию на глаз определяешь? – хищно оскалился Пашка.

– А то я его маманю не видел, – хмыкнул Фашист. – Мало их немцы постреляли.

Неторопливо, поигрывая мячом, он подошел ко входу в дежурку, обернулся, ухмыляясь, и плотно притворил за собой дверь.

Никто не двинулся с места. Только Паша подошел к Борьке и, положив руку ему на плечо, сказал:

– Не плачь. Что-нибудь придумаем.

А Борька и не думал плакать. Еще чего?! Тем более при девчонках. Ну, две-три слезы скатились… Так разве это плач? Стоял, отвернувшись, вычерчивая носком сандалии невидимые на асфальте линии.

Железная дверь снова отворилась, выпуская Фашиста. В руках у него теперь торчала метла. Мальчишки было шарахнулись в сторону, но он не собирался нападать, просто хотел продлить ощущение своего триумфа. Пуще обычного румяный, проследовал мимо сгрудившихся мальчишек, мимо застывших на досках девчонок и стал мести мостовую, начав от дальнего ящика. Все молчали. Только резкое шварканье метлы нарушало тишину. И тут Пашка толкнул Борьку локтем:

– Твой папа!..

20 июля 2011

Катерина Ермолаева (Вольная)

Рассказ «Старший брат»

...Он вышел через вторую дверь. На тесном крыльце никого не было. Схватившись за грудь, он прильнул спиной к холодной стене дома.

«Вот оно, вывернулось, – дрожали мелкой дрожью его мысли. – Думал, что книжки в детстве одному послужат, а они на другое, видать, направили. Чего-то я не доглядел… Проворонил я малость…»

Егору вспомнился его тост, теперь он жалел в сердцах слетевших с языка слов. Рот связала горечь, к горлу подошла тошнота.

Отдышавшись, он постарался выпрямиться. В узором заплётшихся ветвях яблони жемчужными бусами горели звёзды. Было в их свете что-то зловещее, жестокое. Только месяц, обречённый на вечное одиночество, бледным тоскливым рожком примкнул к высокой крыше соседского дома.

Мерклый его свет молочными сгустками стлался внизу по земле, мертвенно голубым выкрашивал и без того бледное лицо Егора.

Память снова отломила из своей серёдки щедрый ломоть, заставила Егора задуматься.

Егору было тогда уже двадцать три, он только что вернулся из Афганистана. После его возвращения домой первое, о чём ему поведал брат – это о том, что в глубокой яме за деревней, вырытой не известно из каких целей, вот уже несколько дней сидела сброшенная кем-то чужая собака. Ночами она жутко скулила, но вылезти сама не могла, и маленький Мишка каждый день спускал к ней на верёвке чашку с водой и бросал куски хлеба. Однажды сгнившая верёвка оборвалась и чашка осталась в яме. Мишка жаловался, что мать сильно обругала его за эту чашку – оказывается, добротной была чашка, ценной. Ещё плакался Мишка: собаку было ему жалко. Никому она не была нужна, хулиганы над ней зверски пошутили, а Мишке взрослые не верили, что собака в яме, отмахивались только. Успокоив брата, Егор в первый же день пошёл с ним на окраину, и, спрыгнув в яму, вытащил и собаку, и чашку. Но Мишкино милосердие, неравнодушие к чужому горю, пусть даже не человеческому, запало в душу Егору, он часто об этом вспоминал.

«Нет, не я тому виной, – утешал он себя, ёжись от ночного холода. – Это что-то… Какое-то обстоятельство, чёрт какой-то его изменил! Или деньги, ёшь, разве теперь разберёшь!»...

19 июля 2011

Алексей Сомов

Эссе «Собачий Мессия»

...Тем не менее, Мессия худо-бедно, кривенько, но рьяно приступает к своим обязанностям.

Изгоняет бесов (эпизод с котом) и параллельно – торговцев из храма (срыв приема пациентов).

Творит чудеса на свой вкус, то есть извлекает из воздуха разного рода блага – от халявного вина до прописки.

Проводит в жизнь свою теорию социальной справедливости, в его случае выражающуюся в душении котов («Не мир я принес, но меч») на польта по рабочему кредиту для пролетариев («Блаженны нищие»).

Произносит Нагорную (она же застольная) проповедь: «Взять и поделить».

Будучи ответственным работником, обзаводится апостолами, и даже Марфой и Марией, обслуживающими его разнообразные нужды.

И, конечно же, Иудой (или Петром, как угодно) Швондером, который, толкая Мессию под локоток, с самого начала настроен на предательство. И незадолго до финальной, очень гефсиманской сцены с предъявлением следователю забинтованного пса, двинувшегося в обратный скорбный путь, таки предает – «Что я ему, сторож, вашему Полиграфу?».

Только поздно. Казнь свершилась много раньше. Мнительный Ялдаваоф давно смекнул, что пасынок своей неуемной и неумной энергией лишь компрометирует его. Более того, натешившего самолюбие демиурга теперь раздражает всякий намек на отцовство. И пока Мессия окончательно не «передумал» кое-что важное насчет своего места в мире, а к этому идет дело, как у всех големов, – Ялдаваоф мягко-настойчиво внушает недалекому, но решительному Пилату-Борменталю необходимость исправления лабораторной ошибки и одновременного умывания рук. В том же финале нам дают понять, что никакого преступления, собственно, и не было. В худшем случае – у подопытной зверюшки начался регресс.

 

И он очень лжив и пронзителен, этот финал и то, что после.

По Булгакову, собачий Мессия действительно воскрес и вознесся, и был удостоен вечно возлежать у ног своего приемного отца, безжалостного и мудрого демиурга-экспериментатора. В то время как его настоящий Отец, распоротый и зашитый, все так же подставляет синие ребра прозекторской лампе – здесь автор его оставил на середине повествования, здесь ему и пребывать до скончания времен...

18 июля 2011

Наталия Логинова

Рассказ «Дело чрезвычайной важности»

...Таня пришла в себя, попыталась подняться. Боль обожгла, мурашками пробежала по коже, слезами выступила на глазах и испариной на лбу. С трудом девочке удалось принять сидячее положение. Теперь она могла осмотреться.

Яма оказалась довольно глубокой. Судя по всему, образовалась она в результате того, что неведомая сила повалила дерево, вывернув корневую систему из земли и обнажив причудливые, похожие на скопище змей, корни. На самом дне воронки, в красной глине, виднелась лужица. Небольшая, с Танину пригоршню. Вода звала, манила прильнуть и выпить ее всю до дна большими глотками. Но девочка не двигалась, боялась снова растревожить боль в ноге. Облизывая пересохшие губы, Таня собиралась с духом.

Поторопила темнота. Девочка не спеша, осторожно, сантиметр за сантиметром двигалась к заветной лужице, наклонилась, но не могла достать до воды. Превозмогая боль, Таня повалилась на бок, повернулась на живот, припала губами к теплой мутноватой водице и выпила всю, не отрываясь.

Ночь принесла облегчение от зноя всему живому. Застрекотали в траве кузнечики, оживленно начали переговариваться какие-то птицы, воздух стал прохладнее, дышалось легче. Таня сидела в яме и думала, что дома мама с бабушкой плачут, ждут ее, и никто не знает, что она сидит в этой яме, как в могиле, и не может из нее выбраться. Слезы горько-соленым комом подкатили к горлу; девочка задрожала всем телом, раскинула руки в стороны и в бессильной ярости начала бить кулачками по бокам ямы.

– Помоги-и-и-ите-е-е-е! Кто-нибудь помоги-и-и-те-е-е-е!

Этот отчаянный крик вспугнул птиц. Шумно хлопая крыльями, они улетели. Таня плакала, не сдерживая себя, размазывая по лицу слезы. Она рыдала до опустошения, до бесчувствия, а потом долго не могла уснуть и смотрела со дна ямы на звезды, не думая ни о чем...

15 июля 2011

Игорь Солнцев

Статья «О Белинском. Из провинции с любовью»

«Исследовать – это значит любить и изучать». Эти слова известного российского артиста Юрия Степанова как нельзя лучше характеризуют моё понимание литературной критики. Только тот, кто любит, тот, кто переживает за нашу литературу, тот и имеет право изучать её и носить звание критика.

Литературная критика, как и всякое явление, имеет свою историю. Русская литературная критика, начавшись с ожесточенных боев по вопросам языка и стилистики в восемнадцатом веке, поднялась до самых высоких общественных проблем в веке девятнадцатом и, наконец, стала значимой силой литературного процесса в веке двадцатом.

В этом году исполняется двести лет со дня рождения одного из самых ярких представителей критической мысли Виссариона Григорьевича Белинского (1811–1848).

Белинский – олицетворение критика-экстраверта: эмоционального, экспрессивного, с горящими глазами оратора и трибуна. Он был силён во всех видах журнальной работы критика – от библиографических справок и рецензий до теоретических статей и историко-литературных обозрений, и считал, что всё это может принести пользу обществу, может быть направлено на просвещение и воспитание человека...

14 июля 2011

Джон Маверик

Миниатюра «Я расту»

Я перестал расти лет в шесть или семь. Должно быть, в первый школьный день, после того, как фрау Шмидт ударила меня линейкой по рукам. Учительницу потом уволили из школы за то, что она била детей, а у меня пальцы неделю не сгибались и очень сильно болели.

Или в тот момент, когда моя мама переехала на машине бродячую собаку. Бог ее знает, откуда она взялась – шавка эта – выскочила из подворотни прямо под колеса. Раздавленные в жидкую кашицу собачьи внутренности напоминали вишневый мусс, который я раньше любил есть на завтрак, вместе с йогуртом. До сих пор не могу вспоминать о нем без тошноты.

Или когда я стоял у доски и, как девчонка, комкал в кармане носовой платок. Слова выходили такими же скомканными, сопливыми и бессмысленными, а я казался себе глупым и неуклюжим и от стыда готов был спрятаться под учительский стол.

А может быть, ранним февральским утром, когда отец упаковал большой, пахнущий кожей и канцелярским клеем чемодан и, даже не кивнув мне, хотя я таращился на него спросонья во все глаза, шагнул за порог в мелкую злую поземку. Мама говорила потом, что он умер, и я верил ей. Для того чтобы уйти, даже не сказав «прощайте» самым близким людям, надо, по меньшей мере, умереть...

13 июля 2011

Елена Маючая

Рассказ «Дача»

У терапевта Савушкина Владимира Кирилловича было все: четко нормированный рабочий день, четырехразовое питание, молодящаяся жена в утягивающем нижнем белье, взрослая дочь (настолько взрослая, что Савушкин не мог отличить, где бюстгальтер жены, а где дочери). Имелись трехкомнатная квартира, подержанная иномарка и простатит. Одним словом, жизнь удалась.

С понедельника по пятницу он равнодушно выслушивал жалобы больных, рассматривал их рыхлые, нафаршированные гноем миндалины, изучал показания градусника и тонометра и выписывал похожие как один рецепты.

Жена его, Наталия Евгеньевна, преподавала вокал в музыкальном училище, где, демонстрируя своим ученикам верхнее «си», заставляла прохожих, идущих мимо распахнутых окон ее кабинета, мучительно морщиться и затыкать уши.

Дочь Галина пошла по стопам отца – училась в мединституте. Она встречалась с очень картавым и близоруким парнем из хорошей семьи. Уже шли разговоры о свадьбе.

По вечерам Савушкины собирались за ужином. В ожидании пока остынет горячий борщ, Владимир Кириллович экзаменовал Галину по венерическим болезням и предлагал ее жениху угоститься ветчиной. Тот благодарил, сослепу путал тарелки с закусками и втыкал вилку в рыбное филе. Потом Наталия Евгеньевна поила всех чаем, играла на фортепиано и пела романсы, не давая смотреть телевизор.

В выходные ходили в оперный театр, после которого наполовину оглохшего близорукого парня бережно, под руки выводили на улицу, или же навещали тещу – Агнию Львовну, давно и безобидно прозванную Савушкиным Агонией.

Для полноты картины «Семейное счастье» не доставало только дачи...

12 июля 2011

Елена Зайцева

Рассказ «Она не похожа на человека»

...Полтора часа её нет. Понятно, что если бы она устроила там пьяный дебош, её бы через три минуты выперли… Странно.

Тайсон сидит на корточках, опершись на стенку. В коридорчике. Кажется, спит… Я, наконец, решаюсь позвонить в корпус. Долго решалась, да? Так ведь трубку Лев может взять! Может Мотя, а может – Лев. У них два телефона. И что я Льву скажу? Где моя пьяная подружка?

Трубку взяла моя пьяная подружка. Вернее, не такая уж и пьяная. Я даже удивилась, как эти полтора часа на неё освежающе подействовали. Вполне внятно и даже как-то… чинно она приглашает меня ко Льву Борисовичу!

– Ты, Лер, подойди. Да, к нему. Надо.

Ну, надо так надо. Хоть и страшно тут Тасика одного оставлять…

– …Глянь, – смеётся она.

Лев Борисыч сидел – или как это будет правильней? лежал? – в классической позе «мордой в салат». Правда, в тарелке было пусто, только крошки. Рядом стоял отполовиненный сложнофигурный коньяк.

– Это он с полбутылки так?! – обалдела я.

– Нет, конечно. Это вторая.

– А ты…?

– А я чай пила. – Кивает на подоконник. Кружка. Парочка фантиков… – Слушай, у меня идея. Давай Тасика сюда же приволокём! Надоел. Проспятся… А чё? Ты ж его в лаборатории не оставишь? Вон, глянь, чё этот делает…

Борисыч дотянулся до телефонного справочника и начал его грызть – покусывать угол…

– Так, – говорю, – быстро его на диван!

На диван Борисыч улёгся без проблем. Т.е. мы его, конечно, тащили, но он нам помогал, он старался, это чувствовалось. Улёгся и вроде как окончательно отключился. Мы были в дверях, когда он вдруг поднял голову.

– Лерия Анатольна! – Вид у него был довольный. Как будто он меня узнал – и очень рад. – Валерия! Анатольна… Какие у тебя… подружки… Хорошие! Хорошие! Но… дикие… И знаешь, – он перешёл на шёпот, – она не похожа на человека…

11 июля 2011

Марина Рябоченко

Рассказ «Сумасшествие»

...В восьмом классе проходили «Евгения Онегина». Я прочитала роман еще летом, и без всяких усилий выучила наизусть письмо Татьяны – мне нравилось декламировать его, обращая весь пыл любви и всю боль израненного сердца к бездушному Валерке. Я по-прежнему стеснялась отвечать устно уроки, моими лучшими учебными днями были те, когда Валерка болел, но письмо Татьяны вызвалась читать сама. Читала горячо, громко, стараясь совсем не смотреть на Валерку. Но так хотела, чтобы он понял, услышал меня!

После урока несколько девчонок сгрудилось вокруг стола нашей учительницы по литературе, а также и классной руководительницы Татьяны Петровны. Разговор с загадочного Онегина перекинулся на более близкого персонажа.

– Ну, и что необычного вы нашли в Валере? – задумчиво спросила Татьяна Петровна. – Он общительный, открытый и… Ведь самый обычный мальчик! Вы все только на него и смотрите, а в классе есть ребята и поинтереснее. Вот ты, Марина, – обратилась она ко мне, – даже не замечаешь, как смотрит на тебя Вадик. Глаз не спускает! А он, скажу я тебе, очень глубокий человек!

– Ой, что вы, Татьяна Петровна! – я даже замахала руками.– Что в нем интересного? Самый обычный! И нос у него огромный!

– М-м, как интересно получается! А ты Валеру за нос любишь? Или еще за уши? – Татьяна Петровна посмотрела на меня с легкой улыбкой, заставив сконфузиться от сказанных легкомысленных слов.

– Да от него слова не добьешься! – попыталась оправдаться я, вспомнив, в каком молчании иногда Вадим провожал меня от школы домой. Он ничего не спрашивал, ничего не говорил – а просто молча, как страж, шел рядом. Доводил меня до подъезда, а потом также молча разворачивался и шел к своему дому.

– Когда человек глубоко любит, сказать о чувстве ему очень трудно. Страшно. Вспомни, как мучилась Татьяна! А мужчины – они ведь тоже робкие, стеснительные.

– Так, может, и Валерка любит, но молчит? – всполошилась за всех Олька.

– Конечно! Знаю, есть девочка в нашем классе, которая очень нравится Валере. Надеюсь, он разберется…

Много ночей не спала после этого разговора. Так значит, Валерка влюблен! Так значит, просто скрывает свое чувство! «Есть в нашем классе девочка…» А вдруг эта девочка – я?..

8 июля 2011

Ольга Новикова

Критическая статья «Создателю «хрустальных» текстов»

...Не будем забывать, что литература – это всё ещё вид искусства. А следовательно, она призвана учить, возвышать, внутренне обогащать и, тем самым, совершенствовать читателя. Из этого следует, что литература – это не просто забава и попытка самовыразиться за счёт кричащих и, зачастую, претенциозных образов, а серьёзный труд, на который способен далеко не каждый! Как это, конечно, не прискорбно. Создаётся впечатление, что сегодня писателей гораздо больше, чем читателей. Тогда для кого создаются все эти тексты? Оставлю этот вопрос без ответа. Интернет наполнен произведениями различного толка. Но, к сожалению, очень многие тексты нечитабельны в принципе. Литература перерождается в некоторую попытку показать себя. Почему-то это кажется одним из самых доступных способов. После создания подобного текста человеку начинает казаться, что он не просто человек пишущий, а писатель – не меньше, причём, очень талантливый. А если вдруг кто-то не понял и не полюбил его творения, тот сам виноват: ничего не понимает в современной литературе.

Вот, в самых общих чертах, моя позиция – для меня грустная, потому что литературу люблю, и хотелось бы, чтобы она процветала. Есть, конечно, ещё один аспект, губящий творчество, это коммерциализация литературного вида деятельности. Очень многие талантливые авторы просто не могут найти своего читателя ввиду того, что издательства не заинтересованы в продвижении их произведений – даже очень хороших, по-настоящему хороших, – потому что сейчас нет спроса на такие книги. Получается замкнутый круг: издательство зависит от мнения читателей, а читатели (и писатели) зависят от мнения издательства.

Мне, как филологу, подобная ситуация не просто не нравится – она меня возмущает.

Хочется верить, что современная литература будет более плодотворной, оживляющей сознание, что это будет не просто погоня за словом, а цветущее слово само по себе. Конечно, есть достаточное количество неплохих текстов. Но очень часто они не могут прорваться сквозь толщу писанины ради писанины и коммерческих проектов.

Вот такие грустные размышления преследовали меня очень долгое время. И я уже стала несколько сомневаться по поводу того, а найду ли я автора, произведения которого мне будут близки и интересны, и которого можно будет назвать Писателем – творцом той литературы, что зарождает в душе прекрасное. Мне повезло: я нашла такого автора – думаю, как и многие другие, кто читал его произведения. Это Джон Маверик – удивительный русскоязычный автор, живущий за рубежом...

7 июля 2011

Владислав Лидский

Рассказ «Песня лодочников»

...Так было уже третий год – душевный, тайный его мир, и Петр Андреевич думал не раз о том, что геофизика хотя только наука о физических свойствах земного шара, но земной шар обитаем, на нем живут люди со своими чувствами, надеждами или горем, и Галя с ее матерью тоже жили на земном шаре со своими надеждами и горем, а сейчас горя было все же побольше, и кому же, как не ему, геофизику, быть ближе к ним в эту пору? В подкрепление своих поступков, или даже чувств, он всегда обращался к своей науке, и его поступки и чувства всегда были с ней в добром согласии.

Он сказал жене накануне, что проведет воскресный день на даче, нужно на яблонях подрезать сухие сучки, да и прибрать всякие садовые инструменты, – скоро, наверное, пойдут дожди, и лучше поехать сейчас, чем месить потом грязь по дороге от станции.

И вот, после прошедшего ночью дождя и утреннего тумана, возник день, полный золота, день, когда, как на басме – серебряной или золотой пластинке с ее рельефом – проступит выпукло каждое деревце рябины с ее коричневато-красными листьями, и каждый листочек в отдельности, особенно, когда он лежит на земле, прибитый ночным дождем, лежит в своей распластанной осенней яркости; и нет-нет да и подберешь такой листочек, или лапчатый, вино-красный лист клена, или замшевый листочек осины, – последние дары осени, которыми можно заложить страницу книги, и тогда зимой, открыв ее, сразу представишь себе подмосковную осень с ее красками.

Петр Ильич спал в нетопленной даче под двумя одеялами, – спал так, как никогда не спится в городе, утром вскипятил воду на электроплитке, не спеша попил чаю, поглядывая в окно на ближнюю рябину, и тихая мудрость осени подтверждала, что все правильно: и то, что поймал в силок такой день с его глубокими мыслями, и то, что он побывает у Гали, поговорит с ней, напомнит о том, что все же только лучшему дано в жизни царствовать, а худшее никогда не царствует, оно может налететь, поломать деревья, навести на душу человека уныние, но потом свет солнца пробьет туман, как это было утром, и встанет день в золоте, какой выплыл сегодня.

Это были утешительные мысли, и Петр Ильич представил себе, что останься он дома в Москве, лежал бы сейчас с книгой в руках на диване, может быть, заснул на минутку, а день тем временем померк бы за окном, и ничего от этого дня не осталось, а на смену ему пришло бы мелькание телевизора...

6 июля 2011

Ярослав Кауров

Сборник стихотворений «За гранью…»

Останется очень немного
От тяжкого марева дней –
Пустая лесная дорога
И путник усталый на ней.

От бедного сердца поэта,
Ушедшего в тёмный простор,
Останется вечное лето
И осени лёгкий укор.

Голодная девочка ахнет,
Найдя пожелтевший флакон,
Старинный хрусталь ещё пахнет
Балами минувших времён.

Как сном принесённая нота,
Как флер довоенных духов
Увядшие листья блокнота,
Каракули вечных стихов.
5 июля 2011

Юрий Горбачёв

Рассказ «Стрельба по неясно видимой цели»

...Наконец приехали, спешились и еще с километр торили проселок вослед егерям, точно автоматы вышагивающим впереди. Кругом тянулись присыпанные снегом озими, прозрачные островки берез с четкими сейчас окатышами птичьих гнезд, потом пошли кочковатые осинники, за которыми стеной поднимался лес. Остановились, запарившись, уже в его глубине, на пересечении двух просек, сгрудились вокруг егерей.

– Вы в зоне охоты, – ткнул Киллер в окаймленный просеками массив. – Разговоры, курение, оправка, прием горячительных напитков исключаются. – Помолчал… и пошел отстукивать отрывистым слышным шепотом: – Обкладываем этот квартал. Мы втроем гоним оттуда, – короткий взмах влево. – Цепь – вдоль этой просеки, – взмах вперед. – Охота только на копытных. Конкретно – на-ка-ба-нов. Стрелять лосей, зайцев, лис категорически за-пре-щается! – Кто-то кашлянул, Киллер осуждающе на него посмотрел, и мы посмотрели тоже. – И главное: стрельба по неясно видимой цели – преступление! Всем ясно? – он взглянул в мою сторону и я машинально кивнул. – Кто пойдет в загон третьим? – Он опять посмотрел на меня. – Может, вы? Билета охотничьего у вас нет, стрелять не положено.

– Заблудится, – сказал кто-то. – Наищемся потом.

– Исключено – поставим посредине.

Подошел мой приятель:

– А что, старик?.. Соглашайся. Для первого раза полезно.

Я пожал плечами:

– Если доверяете…

Мне протянули компас:

– Возьмите. С ним надежнее...

4 июля 2011

Александр Галькевич

Рассказ «Поминки»

...С кладбища автобусы привезли всех прямиком к арендованному для поминок кафе. Когда Семенов, раздевшись в гардеробе, вошел в зал, столы были уже накрыты. Официантки в белых передниках и кокетливых кокошниках, не видя особой разницы между свадьбой и поминками, разносили последние блюда. Зал был ярко освещен спускавшейся из-под потолка хрустальной люстрой. Сбоку, перегороженная запрещающей лентой, на верхний ярус вела лестница, где за столбиками балюстрады виднелись составленные вплотную столы с перевернутыми на них стульями.

Семенов почувствовал, что здорово проголодался. И, похоже, в этом здоровом мироощущении он был не одинок. Публика быстро расселась за составленными в длинные ряды столами, и поданным на столы водке и закускам не долго осталось ждать своей участи. Потекли речи, воспоминания, прерываемые молчаливыми паузами, во время которых лишь тихо позвякивали вилки и стаканы и доносился вкрадчивый шепот, когда кто-либо просил соседа или соседку по столу подать ему хлеба, бутылку с напитком или блюдо с закуской.

Очень хорошо выступила теща, рассказав забавную историю из своего детства – как они с покойной сестрой заблудились в лесу. Из двух сестер теща была младшей и очень боялась, что их съест волк. Тогда старшая сестра выломала палку и, привязав к ней красную косынку, отдала младшей, сказав ей, что теперь ее саму волки будут бояться – так на них действует красный цвет. После этого младшая сестра подбегала с этой палкой ко всем густым зарослям кустарника и кричала: «Волк! Ну, выходи! На минутку. Пожалуйста!»

Семенов, ощущая истому утоленного голода и легкий туман в голове от выпитого, слушал тещу с умилением. Лица сидевших вокруг людей казались милыми и добрыми, а обряд, в котором он принимал участие, разумным, проверенным временем обычаем, призванным смягчить боль утраты и… доставить удовольствие живым. «А что? – подумал он. – Наверное, так и должно быть: нормальная реакция нормальных людей. Ведь не ребенок и не человек в расцвете лет умер – семьдесят пять ей уже было. Дай нам бог всем столько прожить». – И он с удовольствием положил себе на тарелку следующий деликатес...

1 июля 2011

Тимофей Маляренко

Критическая статья «Костлявая старуха»

...А сейчас обратимся к другому произведению, которое было опубликовано в журнале несколько ранее. Речь пойдет об эссе Сергея Берегового «Семнадцать лет». Признаться, первая же фраза: «хочу умереть молодым» вогнала меня в недоумение. Зачем? Почему? В чем дело? И еще множество вопросов, которые всплывают у меня в голове после прочтения этих трех слов. Для начала давайте уясним, каким образом автор собрался уйти из жизни. Биологическая смерть отпадает ввиду юного возраста, несчастный случай – маловероятно, убийство – неразумно просить кого-то лишить себя жизни. Остается тот же способ, что и в рассказе Светланы Сибряевой – самоубийство. Примерно половину эссе занимают красочные пейзажи, которые лично у меня никак не вяжутся со смертью. Ну, о каких «плывущих сквозь небо облаках», «каплях росы, слетевших с листа», «морской глади» можно говорить в момент смерти? Такое ощущение, что автор пытается нарядить костлявую старуху в розовое платье, водрузить ей на голову венок из полевых ромашек и убаюкать ее на руках, как возлюбленную... Хорошо хоть, Сергей еще не предлагает сыграть марш Мендельсона над своим бездыханным телом, чтобы уж окончательно опошлить свое произведение...

517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!